Порой мы просто сидели и молчали. Иногда я держал кого-нибудь за руку. Я давал им выговориться. Выплакаться. Проходило время, и я видел, что им становилось немного легче.
А потом я выходил на улицу и делал так… — Рэб коснулся пальцем языка, а потом поднял палец к небу. — Еще одно очко в твою пользу, доченька, — улыбнувшись, произнес он.
И вот теперь, сидя в домашнем кабинете Рэба, я держал его за руку так, как в свое время он держал других. Я попытался улыбнуться. Он часто заморгал.
— Хорошо, — сказал я, поднимаясь с места. — Я скоро приду еще.
Он едва заметно кивнул.
— Ты… идет… да… — зашептал он.
Что мне было делать? Он не мог произнести ни одного связного предложения. И все мои жалкие попытки вести с ним беседу только расстраивали его. Похоже, он понимал, что происходит, и я боялся, что выражение моего лица выдаст, какую непоправимую утрату я переживаю. Неужели это справедливо, что такой мудрый и красноречивый человек, еще несколько недель назад читавший лекцию о божественном, лишен своего ценнейшего дара? Он не мог больше учить, он не мог сплетать изящные фразы и предложения и не мог ясно мыслить.
И петь он тоже не мог.
У него осталась лишь способность сжимать мои пальцы и шевелить губами.
По дороге домой, в самолете, я сделал кое-какие записи. И со страхом подумал, что скоро, похоже, настанет черед прощальной речи.
Если вы спросите меня, — и, наверное, не можете не спросить, — почему этот славный, чудесный ребенок, который мог бы столько дать этому миру, должен был умереть, я скажу вам: у меня нет рационального объяснения. Я не знаю, почему.
Но в комментариях к Библии наша традиция говорит, что первый человек на Земле Адам должен был жить дольше всех остальных людей на Земле — тысячу лет. Однако этого не случилось. И наши мудрецы решили, что произошло следующее: Адам умолял Бога позволить ему заглянуть в будущее. Тогда Бог сказал: «Пойдем со мной». Бог повел Адама по небесным комнатам, где души тех, кому суждено было родиться, ожидали своей очереди. Каждая душа воплощалась в пламени. Одни языки пламени горели ярко, другие — едва теплились.
И тут Адам увидел чистое, яркое, золотисто-оранжевое целительное пламя. «Господи! — воскликнул он. — Из этого пламени родится великий человек! Когда это произойдет?»
И ответил ему Бог: «К сожалению, Адам, этой прекрасной душе не суждено родиться. Ей предначертано совершить грех и опорочить себя. А я не хочу, чтобы она запятнала себя бесчестьем».
И взмолился Адам: «Господи, но ведь человека должен кто-то учить и направлять. Пожалуйста, не лишай меня потомков».
И ответил ему Господь мягко и вежливо: «Решение это уже принято, все годы жизни распределены, и лишних лет у меня для него не осталось».
И дерзко сказал Ему Адам: «Господь мой, а что, если я подарю этой душе часть своей жизни?»
И ответил ему Бог: «Если таково твое желание, я его исполню».
Насколько нам известно, Адам прожил девятьсот тридцать лет. А спустя целую вечность в городе Вифлееме родился ребенок. Он стал царем Израиля и изумительным поэтом и певцом. Он вел за собой народ Израиля и вдохновлял его. Как сказано в Писании: «И вот похоронили царя Давида после того, как прожил он семьдесят лет».
— Друзья мои, когда нас порой спрашивают, почему ушел из жизни такой молодой человек, я могу лишь обратиться к нашей мудрой традиции. Да, царь Давид прожил не такую длинную жизнь, как мог бы. Но пока он жил, он вдохновлял нас, учил и оставил нам великое духовное наследие, включая Книгу Псалмов. Один из его псалмов — двадцать третий — нередко читают на похоронах. |