Анастасия очень удивилась, увидев, как широко открылись глаза Генри и выпрямился Лукас позади нее, когда она смотрела на его друга.

– Вы полагаете, что нападение на нее может быть связано с другими покушениями? – Голос Генри был тих и обманчиво спокоен, учитывая напряжение, светившееся в его глазах.

Лукас замешкался, и Анастасия почувствовала, что он старательно подыскивает ответ.

– Вполне возможно.

– Очень хочется, чтобы вы рассказали мне о ваших предположениях. – Генри стиснул руки на коленях. Затем он улыбнулся Анастасии так, словно они договорились. – Пора, пожалуй, вернуться к моим собственным делам. Мне просто хотелось увидеться с одной из мифических леди-агентов.

Анастасия раскланялась. Теперь ее беспокоило, что Лукас отвернулся и отошел к окну. Он сердится на не? Или решил, что она настолько глупа, что будет бесполезна в расследовании? Но почему так хочется подойти и взять его за руку? Подбодрить его…

– Надеюсь, я не разочаровала вас, милорд? – обратилась она к Генри, уголком глаза продолжая наблюдать за Лукасом.

– Ни в коей мере, – в очередной раз улыбнулся Генри и позвонил в колокольчик, который был привязан к коляске золотой тесемкой. Дверь немедленно открылась, и появился слуга, чтобы увезти маркиза. – Вы не разочаровали меня. Всего доброго вам обоим.

Дверь за ним захлопнулась, и Анастасия тут же повернулась к Лукасу:

– Мне так жаль.

Он не поворачивался.

– Чего же?

– Я не удержалась и выдала, почему произошло покушние на Эмили, хотя и не знала, какой информацией лорд Клиффилд уже владеет. Я должна быстрее соображать. – Анастасия стиснула руки, мысленно ругая себя самыми поздними словами, которые – благодаря выучке, полученной у Эмили, – тут же пришли ей на ум.

Лукас сделал шаг в ее сторону, и она с радостью отметила, что на его лице появилось некое подобие его обычной улыбки.

– Вам было сказано, что Генри помогает в нашем расследовании. Тогда почему вы решили, что я буду недоволен вашей откровенностью с ним? – Он вздохнул. – Это моя ошибка, что мой друг не знает всех моих мыслей на этот счет, а не ваша.

Анастасия смотрела, как он, подойдя к столу, вновь уставился на карту.

– Можно задать вопрос?

Он утвердительно кивнул.

– Почему вы не сказали ему, что покушение на Эмили может быть связано с остальными случаями?

Лукас задумался, а потом повернулся к ней и заглянул в глаза. Это произошло так неожиданно, что у Анастасии не осталось времени подготовиться или проконтролировать свою ответную реакцию. Она ненавидела себя за то, что этому мужчине достаточно было взглянуть на нее, чтобы она вновь почувствовала себя живой, чего она так долго была лишена.

А потом Анастасия обратила внимание на ту же печаль в его взгляде, с какой он смотрел на Генри Бауэрли. И вновь сочувствие и желание облегчить его боль овладели ею. И это чувство было неимоверно глубоким.

– Что, Лукас? – Она словно подталкивала его вопросом.

Он дернул плечом.

– Наверное, по той же самой причине он не посвящает меня в свое расследование. Сколько я себя помню, мы всегда были друзьями. И старались защитить друг друга.

– Может, объявим перемирие?

Он усмехнулся, но напряжение в глазах осталось. И не исчезло ее желание успокоить его. Этот человек был гораздо сложнее, чем смогла определить самоуверенный агент Эмили. Он был не просто вызывающим дьявольскую ярость мужчиной, завоевавшим внимание Анастасии против ее воли. В нем была преданность, а также бездна страсти, о чем он не позволял даже подозревать другим.