– Там рынок? Что то услышал? – спросил я, забрал окорок и незамедлительно принялся жевать. Если вначале мне показалось, что я не голоден, то теперь – чем больше я ел, тем сильнее хотелось еще.

Тунайт с готовностью кивнул и затараторил:

– Там у таверны два извозчика судачили о раненом мужчине – судя по всему, это Лимар. Кто то из отряда успел его ранить, прежде чем он заскочил в портал.

– Почему ты решил, что это он, а не Хаген?

– Я видел, как чей то кинжал ударил его в бок. Извозчики обсуждали такую же рану, а еще он отказался от помощи и сказал, что не хочет ни к лекарю, ни к целителю, – Тунайт весело улыбнулся и добавил: – они решили, что он преступник. Раздумывали – не рассказать ли городским стражникам о нем.

Это была хорошая новость. Если Лимар ранен, да еще и поймет, что привлек излишнее внимание, наверняка постарается залечь на дно. По крайней мере ему понадобится не один час, прежде чем он перевяжет рану и придет в себя. Вряд ли он осмелится в таком виде обратиться к пространственной ведьме – если та заподозрит, что он пытается от кого то сбежать, сразу же доложит городской страже, да и вряд ли у него есть деньги на пространственный переход.

– А про Тай что нибудь говорили? Или про Хагена? – спросил я.

Тунайт радостно закивал:

– Торговки обсуждали девочку, которая из за жары потеряла сознание прямо посреди рыночной площади.

– Где? – Тунайт указал взглядом на выход, и я ринулся вперед.

Вагр, торопливо шагая рядом, вел меня к тем самым торговкам. Я на ходу откусывал от окорока и глотал, особо не пережевывая. Исцеление еще работало, как и связь с источником, если прикинуть потерянную массу тела и то, сколько мне предстоит восстановить, чтобы вернуть все как было – за пару часов мне нужно съесть не меньше сорока пятидесяти килограмм. Повезло так повезло. И самое интересное, что вся питательная энергия до последней капли уйдет в расход без остатка. Источник и регенерация, усиленная исцелением все заберет.

Мы ворвались в самую гущу рыночной толпы. Когда то я знал столицу как свои пять пальцев. Теперь же за века все поменялось – Сол Меридия разрослась как ввысь, так и вширь. Изменилась до неузнаваемости городская архитектура: куда то исчезли прекрасные сады с жемчужными фонтанами перед площадью, которые я приказал возвести в честь рождения моей первой дочери Оверлин. А вот за теми трехэтажным песчаного цвета домами должен возвышаться храм Креадора, но теперь его там почему то нет.

Я совсем не узнавал мою столицу. Неизменным остался только Алмазный дворец, возвышающийся над городом величественной громадной сверкающей глыбой. От его сияния слезились глаза и все же я не мог переставать смотреть на дворец, который когда то возвел сам.

– Вот они, – указал Тунайт, осторожно отбирая у меня обглоданную кость. Этот окорок он явно спер у этих самых торговок, которые как раз и торговали разнообразными мясными деликатесами. И, конечно, подходить к ним с остатками украденного, было не самой лучшей идеей.

Видок у меня был, видимо, совсем дикий, потому что галдящие во все горло и зазывающие покупателей торговки резко замолкли и настороженно уставились.

– Тут девочка сегодня без сознания была, – сразу перешел я к делу, – не видели, куда делась?

– Так это, отец ее забрал, – хлопнув себя по толстым бёдрам, воскликнула красная от жаркого солнца и крика одна из торговок.

– Какой отец? Как он выглядел? Куда они пошли?

– А тебе – бродяге, это на что? Или задумал что поганое? – с подозрительностью сощурив глаза, спросила другая, чуть моложе и стройнее чем ее коллега.

– Они кое что потеряли, вернуть хочу, – сказал я.

Торговки переглянулись:

– А что они потеряли? – заинтересованно спросила та, что старше и толще.