— Если существуют такие наглые люди, как Таня Левичева, то должны существовать их противоположности, — философски заметила я. — Это не чудо, а закон равновесия черного и белого.

— А что, есть такой закон? — Нина удивленно вытаращилась на меня.

— Есть, — подтвердила я.

— А я почему о нем раньше не слышала?

— Не знаю.

— Ладно, пойду, прямо сейчас расплачусь. Даже не верится, что этот кошмар скоро закончится.

— Погоди, — задержала я ее.

— Полина, ты что, передумала? Я так и знала! — досадливо воскликнула Нина.

— Посмотри на себя. — Я отогнула перед ней солнцезащитный козырек с зеркальцем. — Тебе надо привести себя в порядок. Возьми в бардачке влажные салфетки.

Соловьева нерешительно открыла его, взяла лежащую с краю упаковку, вынула одну салфетку и стала вытирать тушь со своего лица.

— Нина, не забудь забрать документы.

— Какие документы? Откуда? — растерялась Соловьева.

— Расписку Левичевой, справку о том, что ты погасила всю задолженность, как перед ней, так и перед коллекторской фирмой, включая основную сумму долга, проценты за ссуду, штрафы, пени, неустойки. Ну и, разумеется, квитанцию о том, какую именно сумму ты внесла, тоже не забудь взять.

— Полина, а мне бы и в голову все это не пришло. Нет, про свою расписку я помнила, а вот про другие бумажки даже не подумала. Слушай, а пойдем со мной, — жалобно попросила меня однокашница. — Я ведь обязательно что-нибудь перепутаю.

— Нина, я, конечно, могу с тобой пойти, но не хочу этого делать. Ты должна сама закрыть этот вопрос. Понимаешь, именно са-ма, — по слогам произнесла я последнее слово. — Это нужно для тебя самой же, чтобы впредь не наступать на подобные грабли.

— Хорошо, я попробую.

— Нет, Нина, ты не попробуешь, ты пойдешь туда, — я повернула голову в сторону фирмы «Долгофф», — с твердой уверенностью, что все сделаешь так, как надо. И повтори, пожалуйста, какие документы тебе должны там дать.

— Расписку, которую я написала Таньке полгода назад…

— Так, — кивнула я.

— Квитанцию, — робко произнесла Соловьева.

— Все правильно, — ободряюще подтвердила я. — Что еще?

— Не помню, — призналась Нина после некоторых раздумий.

— Запоминай — справку о том, что ты больше ничего не должна ни Левичевой, ни коллекторской фирме, — напомнила я. — И не забудь проверить, чтобы там поставили сегодняшнюю дату, подпись ответственного лица с ее расшифровкой и печать.

— Как же все это сложно, — посетовала моя однокашница. — Может, я завтра туда пойду?

— Почему завтра?

— Я так ужасно выгляжу!

— Не стану с этим спорить. Но при чем здесь это? Ты же не мужика кадрить идешь в «Долгофф», а рассчитываться со своей задолженностью.

— Ты права, — Соловьева сделала глубокий вдох и открыла дверцу.

Я смотрела ей вслед и думала о том, что пока жизнь ее мало чему научила. Она как обладала в школьные годы кроткой уступчивой пассивностью, так до сих пор от нее и не избавилась. Похоже, ее бывшая сотрудница Левичева это поняла и, давая деньги ей в долг, уже знала, что попробует ее кинуть. Вот именно такие ловкие и оборотистые людишки, как эта Татьяна, закономерно появляются рядом с такими простодушными и бесхитростными, как Нина.