– Нет, – сказал Кристофоро. – Никаких стычек, никакого кровопролития.

– А что тогда? Позволить этим людям править нами?

– На вершине горы есть деревня Анкуаш, – сказал Кристофоро. – Я пойду туда. То же сделают все преданные мне люди. Уходите тихо, не затевайте драк. Идите вверх по течению в – Анкуаш. Это место, которое Господь Бог приготовил для нас.

– Но бунтовщики построят корабль…

– Неужели вы думаете, что бунтовщики способны построить корабль? – с насмешкой спросил Кристофоро. – Они посмотрят друг другу в глаза, а потом отвернутся, потому что знают, что не могут доверять друг другу.

– Это правда, сеньор, – сказал матрос. – Некоторые из них уже ворчат, что Пинсон заботился лишь о том, чтобы убедить вас, что он не бунтовщик. Другие вспомнили, как турок обвинил Пинсона в том, что он помогал ему.

– Глупое обвинение, – сказал Кристофоро.

– Пинсон прислушивается, когда как Могер и Клавихо говорят о том, как убить вас, а сам не говорит ничего, – сказал матрос. – А Родриго топает ногами и сыплет проклятиями и ругательствами из‑за того, что не убил вас сегодня. Мы должны вывести вас отсюда.

– Помогите мне подняться на ноги.

Боль была острой, и он чувствовал, как едва затвердевшие струпья на некоторых ранах лопаются. Кровь тонкими струйками потекла по спине. Но тут уж ничего нельзя было поделать.

– Сколько вас здесь? – спросил Кристофоро.

– Большинство корабельных юнг на вашей стороне, – сказал голос. – Им всем стыдно за сегодняшнее поведение Пинсона. Некоторые офицеры обсуждают возможность переговоров с бунтовщиками, а Сеговия долго беседовал с Пинсоном, так что я думаю, он пытается найти какой‑то компромисс. Может быть, хочет назначить Пинсона командующим.

– Хватит, – сказал Кристофоро. – Все напуганы и каждый делает то, что ему кажется правильным. Передай своим друзьям следующее: я буду считать преданными мне людьми тех, кто придет в горы, в Анкуаш. Я буду там, у женщины по имени Видящая во Тьме.

– У черной ведьмы?

– В ней больше Бога, чем в половине так называемых христиан, которые здесь находятся, – сказал Кристофоро. – Скажи им всем, что если кто‑то захочет вернуться со мной в Испанию в подтверждение своей преданности, пусть идет в Анкуаш.

Теперь Кристофоро стоял уже без посторонней помощи. Штаны были надеты, тонкая рубашка накинута на спину – больше он ничего не мог надеть из‑за ран; в эту теплую ночь он не будет страдать от холода в таком легком одеянии.

– Мою шпагу, – потребовал он.

– А вы сможете ее нести?

– Я главнокомандующий этой экспедиции, – ответил Кристофоро. – Я должен иметь при себе пшату. И да будет вам известно, тот, кто принесет мне мои судовые журналы и карты, получит, когда мы вернемся в Испанию, награду, превосходящую все его ожидания.

Матрос открыл дверь и осторожно выглянул наружу – проверить, не следит ли кто за ними. Наконец они заметили Андреса Евенеса, узнав его по стройной, юношеской фигуре, который махал им, призывая подойти. Только теперь Кристофоро разглядел матроса, который пришел за ним: это был баск Хуан де ла Коса. Человек, чья трусость и неповиновение привели к гибели “Санта‑Марии”.

– Сегодня ты искупил свою вину, – сказал Кристофоро.

Коса пожал плечами.

– Уж таковы мы, баски, – никогда не знаешь заранее, что сделаем.

Опираясь на плечо де ла Коса, Кристофоро зашагал как можно быстрее через открытый участок к стене форта.