Кемаль нашел Атлантиду. Он нашел реальных Ноя, Утнапиштима и Зидсудру. Сбылась мечта его детства. Он действительно сыграл роль Шлимана и сделал величайшее открытие. Теперь для окончательного завершения своего труда ему оставалось лишь проделать, как он считал, чисто канцелярскую работу.

Он оставил работу над проектом, но не ушел из Службы. Сначала он без особого рвения занимался тем или иным делом, но в основном посвятил себя семье. Но постепенно, по мере того как дети росли, его до сей поры бессистемная деятельность приобретала некую форму и становилась все интенсивнее. Он задумал еще более интересный проект: выяснение причин, по которым вообще появляются цивилизации. По его мнению, возникновение всех древних цивилизаций после Атлантиды зависело, в той или иной степени, именно от нее. Сама идея образования городов была подхвачена египтянами и шумерами, а также народами, населявшими долину Инда и даже китайцами, потому что история о “золотом веке” Атлантиды распространилась очень широко.

Единственная цивилизация, возникшая из ничего, без всякого влияния сказаний об Атлантиде, зародилась в Америке, куда не дошел рассказ о Наоге, разве что в легендах, занесенных туда теми немногими мореплавателями, которые отваживались пересечь океан. Перешеек между Америкой и Азией погрузился в пучину вод за десять поколений до того, как был затоплен бассейн Красного моря. Потребовалось десять тысячелетий после гибели Атлантиды, чтобы там, в Америке, возникла цивилизация среди ольмеков на болотистых землях южного побережья Мексиканского залива. В своем новом проекте Кемаль поставил себе задачу изучить различия между ольмеками и атлантами, а затем, выяснив, что у них было общего, ответить на вопросы: что вообще представляли собой древние цивилизации; почему они возникли; какова была их структура; как люди переходили от племенного уклада жизни к жизни в городах.

Кемалю было тридцать с небольшим, когда он начал работать над своим проектом. И ему было почти сорок, когда до него дошли рассказы о проекте “Колумб”, и он приехал к Тагири, чтобы сообщить ей все, что ему удалось узнать в ходе своих исследований.

* * *

Джуба раздражала всех приезжих тем, что ее жители делали вид, будто никогда ничего не слышали о Европе. Поезд Нильской железной дороги доставил Кемаля на станцию, не менее современную, чем любая другая в мире. Однако, когда он вышел из здания вокзала, то обнаружил, что находится в городе, состоящем сплошь из тростниковых хижин и глинобитных заборов, с грунтовыми дорогами, снующими повсюду голыми ребятишками и полуобнаженными взрослыми. Если замысел заключался в том, чтобы приезжему показалось, будто он попал в первобытную Африку далекого прошлого, то на какое‑то мгновение он срабатывал. Дома с их настежь распахнутыми дверями вряд ли могли быть оборудованы системой кондиционирования, и если где‑либо и скрывались генераторные установки и солнечные батареи, то Кемаль их не заметил. Но он знал, что где‑то они наверняка есть, причем неподалеку, точно как же, как системы очистки воды и антенны спутниковой связи. Он был уверен, что эти голые ребятишки учатся в сверкающей чистотой современной школе и пользуются самыми современными компьютерами. Он знал, что обнаженные до пояса молодые женщины и молодые мужчины в набедренных повязках ходят куда‑то по вечерам, чтобы посмотреть последние видеофильмы, либо потанцевать или просто послушать ту же самую музыку, которая сейчас в моде в Ресифе, Мадрасе и Семаранге. Но, что самое главное, он знал, что где‑то, возможно, под землей, находится одна из главных установок Службы, где сейчас осуществляется одновременно проект изучения истории рабства и проект “Колумб”.

Тогда к чему вся эта игра? Зачем превращать свою жизнь в постоянно действующий музей той эпохи, когда жизнь людей была ужасной, полной жестокостей и короткой? Кемаль любил прошлое ничуть не меньше, чем любой из его современников, но у него не было ни малейшего желания жить, как его предки.