Она взяла медное зеркало и стала внимательно рассматривать свое отражение.

– Глаза у меня выглядят совсем неплохо, если их как следует подвести сурьмой, правда, Гори? А что скажешь про губы? Если их подкрасить, они становятся привлекательнее?

– Шеритра…

Зеркало с громким стуком шлепнулось на стол. Она резко обернулась к брату:

– Потому что сегодня я великолепно провела день – мы с Хармином бродили по кварталам чужеземцев, и в его обществе я почувствовала себя красавицей. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. И сегодня я хочу выглядеть так, чтобы моя внешность соответствовала этому чувству.

«В ней появилась какая-то новая уверенность», – подумал Гори. Это была вовсе не та привычная защитная маска надменности и высокомерия, но некое новое осознание себя – он видел перед собой женщину, свободную от страха быть обиженной.

– Значит, ты в его обществе чувствовала себя как богиня Хатхор, – медленно заметил Гори. – А он как себя чувствовал, а, Шеритра?

Гори показалось, что под краской проступил взволнованный румянец.

– Откуда мне знать! – резко ответила она. – Вот его бы и спрашивал!

– Но у тебя же есть какие-то мысли!

Вместо ответа она поднялась, подошла к нему и уселась на спинку кровати.

– Вообще-то, мне кажется, что я ему очень нравлюсь, – призналась девушка. – О Гори! Он меня поцеловал! Что ты на это скажешь?

– Хармин тебя поцеловал? – Гори делал вид, что поддразнивает ее, стараясь выиграть время, чтобы обдумать эту новость.

– А кто же еще! – воскликнула Шеритра. – Ну, говори же, Гори!

«Он мне совсем не нравится, – думал Гори. – А за тебя, малышка, я боюсь. И все же я вполне отдаю себе отчет, что эти мысли могут быть вызваны чувством вины, ведь я воспылал желанием к его матери. Что подумал бы Хармин, если бы об этом узнал?» Гори поежился.

– Ну что? – продолжала настаивать Шеритра.

– Если ему удалось завоевать твое сердце и добиться доверия, то, полагаю, он один из самых выдающихся людей, дорогая моя, – сказал он, вложив в ответ столько истинного чувства, сколько мог себе позволить. – Но, прошу тебя, будь осторожна. Ты еще недостаточно хорошо его знаешь.

– Я знаю, что глаза его не опускаются стыдливо, когда он говорит мне комплименты, – сказала она, – или когда он угадывает мои невысказанные мысли и страхи. Мне так легко с ним, Гори, так спокойно и хорошо. Я могу быть собой, и он все понимает.

«О Амон, – подумал Гори. – Все гораздо хуже, чем я предполагал».

– Я счастлив за тебя, Солнышко, – мягко проговорил он. – Прошу тебя, не скрывай от меня ничего. Я так люблю тебя.

Она быстро поцеловала его, обдав ароматом незнакомых духов.

– Я никогда ничего от тебя не скрываю, – сказала она. – Милый Гори! А как тебе нравится его матушка? Отец, похоже, очень увлечен ею.

Гори сел прямо и обхватил колени руками. Мышцы начинали ныть после длительного напряжения, и он машинально принялся массировать икры.

– Я и забыл, что ты была вместе с ним, когда он впервые ее увидел, – пробормотал он. – Она прекрасна, конечно, но есть в этом что-то…

Шеритра пристально посмотрела на брата.

– Так, значит, и на тебя она произвела впечатление? – спросила девушка. – Мне она нравится, потому что относится ко мне как к равной, а не как к какой-то застенчивой дурочке.