Нубнофрет подумала, что ей очень нравится Табуба.

– Мы знакомы со многими достойными мужами Египта, – сказала она. – Может быть, ты хотела бы с кем-нибудь из них встретиться? Знаешь, я ведь хорошая сваха! – И обе разразились громким смехом. Нубнофрет села на постели и вытерла глаза краем своей набедренной повязки. В эту минуту вошла Вернуро и с поклоном принялась расставлять на столике кувшины с водой, вином, пивом, а также блюда с угощениями.

– Благодарю за заботу, царевна, – с трудом отдышавшись, проговорила Табуба, – но я предпочитаю сама наводить на людей скуку, нежели терпеть кого-нибудь постороннего, кто бы наводил скуку на меня. Мне, пожалуйста, вина, – продолжала она в ответ на безмолвное приглашение Нубнофрет. Вернуро тихонько вышла.

А как же Хармин? – продолжала расспросы Нубнофрет. Она обладала тонко развитым чувством общественной иерархии, прекрасно понимала, насколько важно занимать в этой иерархии подобающее место, и просто не представляла, как семья благородного происхождения может не испытывать желания продвинуться по этой лестнице вверх. – Разве он не хотел бы получить какую-нибудь должность при дворе или хотя бы место жреца?

– Нет, не думаю, – ответила Табуба, потягивая вино. – Он, конечно же, унаследует мое родовое имение, пусть оно и невелико, и уже теперь он имеет возможность распоряжаться состоянием, оставленным ему отцом. Он ценит благополучную и спокойную жизнь, но, в силу характера, не захочет вращаться в обществе властей предержащих.

Нубнофрет такой ответ пришелся по душе. Явный интерес, который к молодому человеку питала Шеритра, несколько тревожил ее мать – а вдруг он всего лишь пытается проложить себе дорогу ко двору правителя Египта?

– Я очень надеюсь, что они с Шеритрой хорошо проводят сегодня время, – осторожно заметила она. – Они отправились вверх по реке, насколько я знаю, чтобы наблюдать за животными на болотах, и, если повезет, они надеются увидеть крокодила. Правда, я совсем не завидую тому, что они гуляют в такую жару.

Табуба обеими руками сжимала чашу с вином.

– Я как раз хотела поговорить с тобой о юной царевне, – нерешительно начала она. – Мне кажется, она очень застенчива и дичится людей.

– Да, это так, – сказала Нубнофрет. Ее мучила жажда, и половину вина из своей чаши она уже выпила. По телу разлилось умиротворяющее тепло, сознание приятно затуманилось. – Шеритра совершенно лишена уверенности в себе. Она умна и могла бы составить счастье любого молодого человека, но она и смотреть ни на кого из них не желает. Меня поразило до глубины души, с какой легкостью тебе удалось ее разговорить.

– Возможно, она чувствует, что мне по душе ее общество. – Табуба вытянула ноги и поудобнее устроилась на подушках. – Я хочу попросить тебя об одном одолжении, царевна.

«Какая жалость! – лениво подумала Нубнофрет. – Я всегда рада оказывать услуги старым друзьям или людям моего положения, но эта женщина пока что ни то ни другое. А я уже подумала, что начинаю к ней привязываться». Она ждала продолжения.

– Позволь Шеритре погостить некоторое время в моем доме. Мне часто не хватает женского общества, ведь моя семья – это двое мужчин, а у нас с царевной нашлось много общих тем для разговора. Я, возможно, сумела бы помочь ей обрести уверенность, научила бы красиво одеваться, а мне с ней хорошо, потому что она умеет меня рассмешить.

«Рассмешить? – Нубнофрет искренне удивилась. – Чтобы Шеритра могла кого-нибудь рассмешить? Хотя, возможно, в этом есть некоторый смысл.