– То, что мы ищем, – вон в той шкатулке, – сказал он. – В маленькой. В остальных хранятся травы и прочие снадобья. Но шкатулка тоже на замке. Антеф, у тебя найдется нож?

Вместо ответа молодой человек лишь слегка улыбнулся. Склонившись над шкатулкой, он принялся ковыряться в замке. Шеритра присела рядом с ним.

– Антеф, за то, что мы здесь делаем, тебя вполне могут изгнать из этого дома, ты понимаешь? – спросила она. – Когда все вскроется, отец непременно прогонит тебя.

Он бросил на нее быстрый взгляд, не отнимая рук от упрямой шкатулки.

– Да, я знаю, – ответил он просто, – но этот дом уже не кажется мне родным, царевна. Гори умрет, и мне не будет причины задерживаться здесь. Царевич пусть поступает, как сочтет нужным, мне это безразлично.

Замок наконец поддался, и Антеф поднял крышку. Он взглянул на Гори.

– Шеритра, дай мне три-четыре свитка, – распорядился Гори. – Вы тоже возьмите по столько же. Мы должны найти свиток с противодействующим заклинанием, если же это нам не удастся, подойдет другое заклинание – на защиту, оно поможет в будущем оградить меня от любого недоброго воздействия.

В его голосе слышались деловая серьезность, сосредоточенность и беспристрастность, так что при виде его мужества Шеритра не могла не восхищаться братом. «Он никогда не причислял доблесть и отвагу к своим добродетелям, – размышляла она, – но вот такая неосознанная храбрость перед лицом почти неминуемой смерти ставит его в один ряд с первейшими героями Египта». А Гори тем временем дрожащими, неловкими руками уже разворачивал первый свиток. Попытавшись совладать с неуемной тревогой, Шеритра тоже занялась работой.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Шеритра сидела, скрестив ноги и стараясь разобраться в строчках, что проходили у нее перед глазами. Далеко не каждый папирус был озаглавлен, и Шеритре казалось, что большинство заклинаний составлены каким-то нарочито усложненным, непонятным языком, требующим тщательной вдумчивости и особого толкования. У Антефа дело шло быстрее, он сидел, склонив над очередным свитком свое открытое, приятное лицо. Время от времени он, недовольно хмыкнув, бросал папирус обратно в шкатулку.

Шеритра закончила разбираться с шестым свитком. Это оказалось заклинание против боли в спине, которое следовало применять вкупе с целебной мазью, в список ингредиентов которой она решила не углубляться. Вздохнув, она вытащила из шкатулки очередную охапку свитков. На первом из них она различила какую-то грязь. Она с недоверием ощупывала край папируса, по которому расползлось неровное коричневое, похожее на ржавчину пятно. На вид оно казалось весьма старым.

– Гори, смотри, что я нашла, – сказала она, протягивая брату свиток. – Откуда взялось это пятно?

Он рассеянно, не отрывая взгляд от собственного чтения, взял протянутый ему папирус, но, едва взглянув, испуганно вскрикнул и чуть не выронил свиток. Вновь с огромной осторожностью подняв свиток с колен, Гори принялся внимательно его рассматривать. Шеритра видела, как последние следы краски исчезают с его лица. Охваченный неописуемым волнением, он сделал попытку подняться. Он весь дрожал от возбуждения.

– Нет, – прошептал он.

Антеф обернулся. Шеритра вскочила и бросилась к брату.

– Гори, что с тобой? – встревоженно спросила она, и ее волнение лишь усилилось, когда вдруг раздался тонкий, высокий звук – это Гори обуял нервный смех. Свиток дрожал у него в руке. Через некоторое время его смех обернулся слезами. Он неуклюже опустился на стул, сжимая папирус в руках словно грозное оружие.

– Нет, – едва выдохнул он. – Нет. Теперь я точно знаю: мы все обречены.

– Гори, прошу тебя, перестань, – молила брата Шеритра.