– На вашем месте я бы на это не рассчитывал. – Чтобы подчеркнуть свои намерения, он потянул за юбку, вынуждая ее сделать еще один шаг.

Дебора наклонилась, чтобы вырвать подол, но не смогла заставить его разжать пальцы. Такое впечатление, что край ее одежды зажат в тиски. Сейчас она была так близко, что стояла между его коленями.

– Поговорите со мною, Дебора, – взмолился он. – Поведайте, какая озорная выходка созревает в вашей очаровательной головке.

Очаровательной? Еще никто и никогда не называл ее очаровательной. Рядом со своими сестрами-блондинками она всегда была «чужестранкой». Дебора выпрямилась.

– Прошу простить меня, но я передумала.

– Почему?

– Неужели на все должна быть причина?

Отчаяние придало ее словам силу и убежденность. Если она не покинет эту комнату в ближайшее время, то решимость может оставить ее – настолько сильно влечение к этому мужчине.

– Да, – уверенно заявил он. – Нам было очень хорошо в обществе друг друга. Но, должно быть, я совершил нечто такое, что расстроило вас.

Деборе не хотелось отвечать. Что бы она ни сказала в свое оправдание, все равно в его глазах она будет выглядеть аморальной девицей, раззадорившей мужчину и отвергнувшей его в самый пикантный момент. Конечно, можно было свалить всю вину на вино… Но она не обманывала себя.

– Деб?

Он назвал ее уменьшительно-ласкательным именем, отчего все происходящее между ними приобрело оттенок еще большей интимности, почти сокровенной близости. Однако она никогда не считала себя трусихой. Он заслуживал того, чтобы узнать, почему она поначалу вспыхнула как спичка, а потом охладела.

– У меня нет привычки позволять мужчинам тискать себя в коридоре.

Выражение напряженного ожидания исчезло с его лица, и он улыбнулся.

– Я так и думал.

Дебора не могла заставить себя взглянуть ему в глаза.

– Я вас не понимаю. Вроде бы я не давала повода не верить мне.

– Вы очень неумело целовались, совсем как девственница.

Эти слова повергли ее в такой шок, что она невольно взглянула на него.

– Должна заметить, что я таковой не являюсь.

– Как и большинство вдов, – согласился он. Щеки ее залила краска смущения.

– Мне не следовало говорить то, что я только что сказала. Это непристойно и неуместно…

– Здесь нет ничего непристойного, Деб, – мягко возразил он, обхватил ее ноги и потерся носом о ее живот. – Я хочу, чтобы сегодняшнюю ночь вы провели в моей постели, но при этом вовсе не считаю вас шлюхой или проституткой. – Страстная мольба, которую она прочла в его темных глазах, лишила эти слова их оскорбительного смысла и очаровала ее. – С того самого момента, как я впервые увидел вас, меня не покидает ощущение, что именно вас я искал всю жизнь. Между нами протянулась какая-то ниточка, возникло нечто очень и очень важное. Разве вы не почувствовали этого, когда мы целовались?

Сердце бешено билось у нее в груди. Оказывается, он тоже ощутил возникшее между ними взаимное влечение. Оказывается, он хотел заняться с нею любовью отнюдь не потому, что она просто подвернулась ему под руку.

– Я не умею целоваться, вы забыли?

На его губах заиграла озорная улыбка.

– Мне показалось, что вы быстро учитесь. – Он притянул ее к себе и усадил на колени. – Милая, славная Деб…

Он коснулся губами ее груди.

Острое желание вновь пронзило ее, как молнией. Сладкое, мучительное желание.

– Но если вы не хотите этого, тогда что же… – Он разомкнул объятия.