Беспомощно окинув гостиную взглядом тонущей в омуте девочки, Таня быстро засеменила к свободному креслу, заведенной за спину рукой пытаясь как-то свести разошедшиеся края платья.

Она села в кресло и, оглядевшись, перевела дух. Теперь ее самопроизвольно образовавшийся вырез был прикрыт высокой спинкой.

Кто видел ее беду?

И снова ее взгляд встретился с его взглядом. Улыбаясь, Григорий подошел именно к ней.

– Вы разрешите пригласить вас на танец?

Она не на шутку рассердилась. Как? Он нарочно! Он хочет выставить ее на посмешище. Он ведь видел, как разошлась молния на спине.

– Я не хочу танцевать, – мрачно ответила Татьяна.

А он снова улыбался. И она не могла понять: это улыбка наглого самодовольного хама-шутника – или улыбка совсем иного свойства?

– Вы не поняли меня, Танечка…

Он назвал ее Танечкой…

– Вы не поняли меня, Танюша, я хочу быть вам полезным, потому что вы мне бесконечно симпатичны….

И тут он, словно фокусник, вынул из-за спины свернутую русскую шаль, и развернув ее, накинул Тане на плечи. «Спасена! – возликовала она. – Ах, какой он милый, все же!»

– Спасибо, Григорий, – только и вымолвила она.

– Я счастлив, если могу хоть чем-то пригодиться, хоть чем-то помочь…

Прикрыв разорванную застежку любезно поданной ей шалью, Таня поднялась из кресла и собралась было в дамскую комнату, но Гриша ее не отпускал.

– Давайте уж помогу до конца, – сказал он с доброй улыбкой.

Таня поняла теперь, что улыбка у Гриши была не самодовольной и не хамской. А совсем иного свойства!

– Давайте я помогу вам отремонтировать вашу поломку, а то иначе это будет помощь полупроводника…

– Полупроводника? – удивилась Таня, позволяя своему спасителю увлечь себя в какие-то коридоры, в какие-то двери…

– Именно полупроводника, – со смехом подтвердил Гриша, – потому как проводник провожает девушку до самого дома, а полупроводник – только до первой опасности, до первого встречного хулигана…

Они пришли на открытый паркинг.

– Вот сюда, Танечка, – Гриша указал на представительский «кадиллак» и открыл заднюю дверцу.

Таня послушно вошла в полумрак просторного салона.

– Это ваша машина? – спросила она.

– Не совсем, но на сегодня вполне моя, – неопределенно ответил Гриша, – показывайте доктору свою спинку, не бойтесь, доктор вылечит…

Смеясь, Гриша рассказал Тане, что у него, как у хорошего солдата, всегда с собою есть иголка и нитка. И пока он дотрагивался до ее спины…

Пока он прикасался к ней своими тонкими пальцами… Пока он трогал ее… Она вдруг почувствовала необыкновенную радость и свободу.

Он… Он стал ее Тристаном. Он стал ее избавителем… И он прикасался к ней. К ее спине.

Тонкими частыми стежками схватывая разошедшуюся молнию.

– Вы из службы спасения? – шепотом спросила она…

– Почти, – ответил Гриша…

И тут она почувствовала, как он наклонился к ее спине губами.

Закончив стежки, чисто по-русски решил перекусить тонкие ниточки…

Он перекусил нитку, но не отвел губ, запечатлев на ее шее нежный, едва влажный поцелуй.

– Спасибо вам, – сказала Таня, – вы мой спаситель…

Когда они вернулись из гаража к гостям, вечеринка была в самом разгаре.

– Гриша, спой нам! – попросила одна из вчерашних ассистенток, та, что щелкала давеча своим «никоном», а теперь вместо фотоаппарата держала в руках бокал шампанского.