– Прошу прощения. Очень жаль. Извините, – он попятился задом, как бедный чеховский чиновник или лакей, но вдруг остановился. – Еще два слова, Питер. Я обратил внимание, что вы долго стоите перед этой статуей. Перед лидийской царицей Омфалой. Хорошо помню историю с переодеванием в мужскую одежду… Но если вас так интересуют ее изображения, есть еще одно, насколько я припоминаю. Оно находится в Ораниенбауме, в парке, у Китайского дворца. Если вас, конечно, интересует…

Зачем Питер поехал в Ораниенбаум? В последний день можно было сходить в музей-квартиру Достоевского или Набокова. Да мало ли куда? Что он успел посмотреть за такую короткую командировку? Нет, зачем-то сел в такси, сказал: «Ораниенбаум», таксист назвал сумму, Питер кивнул. И вот он здесь, среди разрухи и запустения, среди дворцовых построек, превращенных в руины, среди разрушенных мостиков, больных деревьев. Зачем он приехал сюда? Чтобы увидеть другую сторону Петербурга? Но для этого достаточно было зайти в любой двор, любой подъезд. Приехал по рекомендации того странного типа? Нет. Что-то другое вело сюда Дубойса, то, что в обычной жизни кажется случайностью, бессмыслицей, но стоит уловить невидимые обычному зрению знаки, как все складывается в некую цепочку, в которой даже знакомство с шутом гороховым в Эрмитаже не случайно…

Нет, хватит мистики. В последнее время он слишком часто попадает в какой-то странный круг, в другие измерения. Хватит. Командировку нужно признать очень успешной. Вся жизнь главной подозреваемой была теперь перед ним. Он знал про нее практически все, вернее, все, чем мог прижать ее к стенке на допросе, припугнуть, удивить. Татьяну Захаржевскую – миссис Дарлинг…

Что же она за человек? Что за женщина? Только ли умная, расчетливая, коварная и хладнокровная убийца или… нечто большее? Какая сила хранит ее, может быть, наделяет правом вершить суд и исполнять приговор? Почему судьба ее так волнует его, следователя, которого должны волновать только доказательства и факты? Зачем он забивает себе голову лишними переживаниями, посторонними мыслями? Почему он все время думает о ней?

А вот и Китайский дворец. Где же статуя Омфалы? Не может быть? Что это?

На постаменте стояла женская фигура с львиной шкурой поверх длинного пеплоса и палицей в руке, но… без головы. Голова валялась на земле в двух метрах. Дубойс профессионально определил, что статуя разрушена ударом узкого металлического предмета, ломика или монтировки. Питер зачем-то поднял отбитую голову, подержал ее в руках. Вспомнил похожую сцену из известного англоязычного шедевра, грустно улыбнулся и проговорил: «Бедная Таня…» Потом положил голову у подножья статуи. На постаменте среди всяких надписей известного содержания почему-то одна, непонятная, привлекла его внимание: «Отсрочка».

Ну, вот и все. Предъявить доказательства, добиться санкции на арест. Надо надеяться, «кузены» из Скотланд-Ярда уже установили нынешнее местонахождение миссис Дарлинг, так что много времени это не займет…

Леонид Рафалович

Москва, Россия

Июнь 1996

– Ну что? Выпьем за генерального директора ООО «Вторчерметутилизация» и за президента ЗАО «Стил энд Каст айрон экспорт»! – сказал Леня, поднимая бокал.

Они отмечали регистрацию в ресторане ночного клуба «Метелица» на Новом Арбате.

Гай-Грачевский, как владеющий языками, стал президентом «Стил энд Каст Айрон», а Забродину досталось прозаическое ООО «Вторчермет».

Однако никто из его старых флотских приятелей не жаловался. И даже Забродин, обидевшийся было, что в Голливуд на консультации фильма о российском флоте пригласили не его, а Леньку, и то не жаловался. И на что жаловаться? Когда приехавший из Америки Леня Рафалович вдруг предложил им работу в его фирмах, с окладами по пять тысяч долларов в месяц!

И так забавно!

Обе фирмы зарегистрировали, не выезжая из Москвы.