— Насколько я понимаю Блэйр не рассказал о том, что я занял место Паркера.

— Нет. — Она отпила немного, затем сделала жест бутылкой. — Братья никогда сестренкам не рассказывают интересные сплетни. Такой порядок.

— Я это запомню.

— Ну а где Паркер? В гробу переворачивается, потому что не перенес бы увидев тебя в своем кресле?

— Во Флориде. — Он достал пачку сигарет и предложил ей. — Снял значок, собрал вещи и отправился на юг. — Когда он зажег зажигалку, Клер вытянулась, и дотронулась кончиком сигареты до пламени. В свете огня они изучали друг друга.

— Просто так и уехал? — спросила она, выпуская дым.

— Ага. Я узнал, что место свободно и решил попробовать.

— Ты в Вашингтоне жил, правда?

— Да.

Клер откинулась на перила, глаза ее выражали пытливость и интерес.

— Полицейский. Я все время думала, что Блэйр стал крутым. Кто мог подумать, что «Дикарь» Кэмерон Рафферти окажется на стороне законности и порядка?

— Мне всегда нравилось делать неожиданные вещи. — Он продолжал смотреть ей в глаза, поднимая бутылку и делая глоток. — Ты хорошо выглядишь. Худышка. Очень хорошо.

Она сморщила нос, услышав старое прозвище. Хоть оно и не было таким обидным как остальные — Жердь, Струна, Комариная задница — приставшие к ней в годы юности, оно напомнило о времени, когда она заполняла пустоты лифчика и выпивала галлоны протеинового напитка.

— Не надо это говорить с таким удивлением.

— Последний раз, когда я тебя видел, тебе было сколько? Пятнадцать, шестнадцать?

«Осенью, после того как умер мой папа», — подумала она».

— Около того.

— Ты стала хорошенькой. — Во время их словесной перепалки он заметил, что хотя она по-прежнему была худенькой, некоторые части ее тела округлились. Но несмотря на перемены, она оставалась сестрой Блэйра Кимболла, и Кэм не мог перестать подшучивать над ней. — Ты живописью занимаешься, или что-то в этом роде?

— Леплю. — Она отбросила сигарету. Одним из ее больных мест было то, что многие думали будто все художники занимаются живописью.

— Да, я знаю в Нью-Йорке было, что-то связанное с искусством. Блэйр говорил об этом. Так ты что торгуешь этим — вроде птичьих бессейнов?

В раздражении она изучала его непосредственную улыбку. — Я же сказала, я художница.

— Да. — Полностью невинный, он попивал пиво в окружении хора кузнечиков. — Я знал парня, он очень хорошо делал птичьи бассейны. Он сделал один с рыбой наверху — с карпом, мне кажется, у карпа изо рта лилась вода, наполняя чашу.

— О, понимаю. Отличная работа.

— Будь уверена. Он кучу таких продал.

— Молодец. Я не работаю с бетоном. — Бесполезно — она догадалась, что он скорее всего не слышал о ее работе и не видел ее имени. — Наверное вы здесь не получаете «Пипл» или «Ньюзуик».

— Получаем «Солдат удачи», — ответил он, ковыряясь языком в щеке. — Очень популярный журнал. — Он проследил за тем, как она сделала очередной глоток пива. Ее рот, а он все еще помнил ее рот, был широким и полным. Да, она точно выросла хорошенькой. Кто бы мог подумать, что застенчивая и тощая Клер Кимболл вырастет в высокую, привлекательную женщину, сидящую напротив него. — Слышал, что ты замужем побывала.

— Недолго. — Она отбросила воспоминания. — Не сработалось.