— С чего это вдруг я стал рыжим? — удивился тот.

Что ответить ему, я даже не знала. В волосах его проглядывала, конечно, легкая рыжина, но совершенно недостаточная для того, чтобы отнести его к группе людей с огненными шевелюрами.

— Тило, она тебя еще не так назовет, если ты будешь намекать на ее рост, — трагическим тоном прошептал Берти.

— Леди Штаден, примите мои глубочайшие извинения, — этот клоун еще и поклон шутовской отвесил, — за то, что вам не удалось вырасти до размеров своего брата.

Я выразительно посмотрела на Берти, тот насмешливо пожал плечами. Все же правильно, что с чужими друзьями нет необходимости поддерживать хорошие отношения. А то этот «почти брат» вызывал у меня стойкие отрицательные чувства, даже когда он просто находился рядом.

— Что там в женском общежитии случилось? — обратился Герстле к моему брату, поняв, что ответа от меня не дождется.

Берти начал ему рассказывать, его манерно дополняла Инесса, которая стреляла глазами то в одного парня, то в другого, видно, с целью так окончательно и не определившись. На мой взгляд, брат посимпатичнее, но и друг его, как я вынуждена была признать, тоже был вполне себе ничего, особенно для тех, кто ярких блондинов любит. Я обнаружила, что дар его еще сильнее моего, и удивилась, почему он учится в обычной академии, а не в Военной. Ведь, по моему глубокому убеждению, все юноши просто мечтали туда попасть, а этот Тило, хоть и хам, но на труса совершенно непохож. Но спрашивать его об этом я не стала.

Выслушав рассказ, Герстле присвистнул и заметил:

— Не могли эти принцы в другом месте подраться, если уж приспичило. Теперь, поди, опять защиту женского общежития переделают, а мы только ключик к этой подобрали.

— А что вам мешает просто туда пройти? — удивилась я. — Брата только вчера вечером не пустили, а утром он уже спокойно прошел.

— А что мне там утром делать? — Дитер переглянулся с Берти, и они хитро заухмылялись. — У меня же сестры нет.

— Когда я училась в Туране, — влезла Инесса, — у нас в женское общежитие мужчинам вход был в любое время суток воспрещен, и то проникали.

— А что там учиться не стала? — заинтересовался Тило. — Все же не Лория, уровень повыше.

— Мне пришлось оттуда уехать, — соседка потупила глаза, весьма неартистично изобразила крайнюю степень застенчивости и продолжила. — Просто у меня появился такой поклонник, слишком настойчивый…

Доверия у меня ее рассказ не вызвал — такой бы хоть скромного мужского интереса дождаться. Но девушка, похоже, была полностью уверена в своей неотразимости и начала рассказывать совершенно невероятные истории о тех, кто за ней когда-либо ухаживал. Прозвучали даже намеки на туранских принцев, с которыми она вполне в их академии видеться могла, и лорийского короля, которого и встретить-то ей было негде. В рассказе ее засомневалась не только я — парни выразительно переглядывались, но продолжали вежливо внимать всем этим байкам. Слушать действительно было интересно, особенно если воспринимать это как историю, не имеющую никакого отношения к действительности. И я подумала, что, может, с ней будет и не скучно, но верить ей точно не стоит.

До библиотеки мы все же дошли и учебники получили, а Берти с другом донесли их до места моего нынешнего проживания. В коридоре уже ничего не напоминало о недавних событиях. Только дверь осталось повесить на ту комнату, с которой все началось. Когда я проходила мимо нее, то заметила, что оттуда уже все убрали, но новую мебель еще не занесли. Интересно, остались ли хоть какие-то вещи этих девушек целыми?

— Ну что, исполнил ты свой братский долг? — спросил Герстле у Берти, когда они сгрузили наши учебники на тумбочки.