Примерно с этого места читатель будет вправе обвинить де Местра, что тот отклоняется от изначально обозначенной цели своего предприятия. Действительно, автор излишне углубляется в рассуждения и воспоминания о Розин — своей собачке, о Дженни — любимой девушке и о верном слуге Джоанетти. Истинные путешественники в душе, те читатели, которые ждут от основателя комнатных путешествий подробного отчета обо всех деталях экспедиции, имеют полное право захлопнуть «Путешествие вокруг моей комнаты» и отложить книгу, не без оснований полагая, что их в некоторой степени обманули.

Тем не менее работа де Местра, при всех ее недостатках, является весьма убедительным доказательством правоты одного принципиально важного постулата: удовольствие, которое мы получаем от путешествия, скорее всего, в гораздо большей степени зависит от того, в каком настроении и состоянии души находится путешественник, чем от того, куда именно он едет. Если бы нам удавалось в нужный момент настроить себя на волну путешествий, не выходя при этом из дома, то мы увидели бы много нового и интересного в своем ближайшем окружении. Собственный дом и родной город могли бы привести нас не в меньший восторг, чем величественные горные перевалы или кишащие бабочками джунгли гумбольдтовской Южной Америки.

Что же это такое — настрой на поездку или, даже шире, образ мысли, свойственный путешественнику? Важнейшей характеристикой подобного состояния ума, несомненно, стоит признать восприимчивость ко всему новому и незнакомому. Настоящий путешественник посещает новые места со смирением в душе, готовый признать их красоту и внимать тому, что доведется ему увидеть и услышать. Такой путешественник отправляется в дорогу, точно не зная, что именно привлечет его внимание по пути и в точке назначения. Порой такие искренние, увлеченные самим процессом путешествия и познания туристы несколько раздражают местных жителей, когда, например, останавливаются посреди проезжей части на узкой улочке, чтобы получше рассмотреть какую-нибудь интересную деталь окружающего ландшафта. Такие туристы рискуют попасть под машину, потому что сходят с тротуара, задрав голову, чтобы попытаться запомнить все детали на каком-нибудь особо красивом фронтоне очередного административного здания. Столь же привлекательными для них могут оказаться и самые обыкновенные граффити на стенах. Приезжая в чужую страну, мы с интересом, как завороженные, присматриваемся ко всему, что составляет привычную среду обитания для местных жителей. В супермаркет мы заходим, как в музей, а местная парикмахерская и вовсе представляется нам театральной сценой, где разыгрывается потрясающе интересный спектакль. Мы «зависаем» над меню в ресторане и изучающе разглядываем одежду, в которой предстают на экране ведущие местных телевизионных новостей. Помимо заинтересованного внимания к современной жизни в чужой стране, мы, естественно, оказываемся готовы воспринять массу информации о ее прошлом в самые разные исторические эпохи. Мы готовы делать записи и фотографировать все подряд.

Дома же, в свою очередь, мы не ожидаем увидеть или узнать что-либо новое. Мы пребываем в полной уверенности, что в ближайших окрестностях нет ничего необычного и интересного. Основывается эта уверенность на одном-единственном — весьма сомнительном с точки зрения убедительности — доводе, что мы, мол, живем здесь уже давно и ничего интересного не видели.