|
В то же самое время через дорогу от офисного здания рабочий заново мостил небольшой участок тротуара, плотно подкладывая друг к другу новые бетонные плитки и подравнивая их уголок к уголку. Я сел в автобус и, вместо того чтобы задуматься о своих делах и проблемах, попытался хотя бы в воображении установить контакт с другими пассажирами. Я прислушался: с сиденья передо мной доносился телефонный разговор. Человек жаловался собеседнику на какую-то фирму, а его абонент — судя по всему, начальник моего соседа по автобусу — не хотел слышать никаких оправданий. Впрочем, вскоре его удалось убедить, и мой попутчик уже вместе с начальником посетовали на партнеров, поголовно не умеющих эффективно сотрудничать, и на их нежелание реагировать на любые жалобы и замечания. Я задумался, как многообразна жизнь города и на сколь разных уровнях разворачиваются ее события, причем в одно и то же время. Затем я задумался о сходности претензий, предъявляемых людьми друг к другу, — кто-то другой всегда оказывается слепым и глухим эгоистом, не желающим поступиться ради общего блага чем бы то ни было — и вспомнил одну из аксиом психологии: обычно мы находим в других именно те недостатки, которые окружающие видят в нас.
Ближайшие к моему дому кварталы не только наполнились живыми людьми и обрели индивидуальные черты, но и стали провоцировать меня на связанные с ними размышления. Например, я задумался о том, насколько очевидно общий экономический рост воздействовал на благосостояние моего района. Затем, увидев железнодорожные пути, я стал размышлять над тем, почему так люблю поезда и железнодорожные мосты, а заодно и автомобильные эстакады, словно подсекающие небосвод у основания, у самого горизонта. И тогда я наконец убедился в правоте своей старой догадки: лучше всего путешествовать одному. Отправляясь в дорогу в обществе другого человека, мы неизбежно будем подстраивать свое восприятие мира под чужой темперамент и характер. Это неизбежно создаст напряжение на протяжении всей поездки. Любопытство каждого будет принесено в жертву ожиданиям и интересам других. Нельзя забывать, что люди видят нас не такими, каким мы сами себя представляем, и нет ничего удивительного в том, что время от времени они будут делать для себя открытия — далеко не всегда приятные — и сопровождать их не слишком тактичными замечаниями. Например: «Вот уж не думал, что тебе могут быть интересны мосты и эстакады». Постоянно находясь под пристальным вниманием спутника, трудно самому наблюдать за другими. Нам становится легче приспособиться к окружающим, настроиться на тональность разговоров, предлагаемую собеседником, и, главное, мы подсознательно пытаемся вести себя так, как от нас этого ждут. Соблюдение норм и правил становится для нас более важным, чем удовлетворение собственного любопытства. Впрочем, в тот день я гулял по Хаммерсмиту в полном одиночестве, и проблемы взаимодействия с попутчиками меня не волновали. Я мог вести себя так, как хочу, пусть даже со стороны это могло показаться странноватым. Я, например, остановился перед витриной хозяйственного магазина и наскоро зарисовал ее в блокноте, а затем поупражнялся в словесной живописи — набросал довольно подробное описание одной из дорожных развязок.
6
В жизни де Местра были не только шуточные путешествия по собственной комнате. Его можно назвать великим путешественником и в классическом смысле слова. Он объездил всю Европу — от Италии до России. Он провел зиму в Альпах в составе армии роялистов, а затем успел поучаствовать в российской военной кампании на Кавказе. В автобиографической записке, составленной в 1801 году в Южной Америке, Александр фон Гумбольдт так описал мотивы, побудившие его отправиться в дальнее путешествие: «Меня пришпоривало еще неясное, нечетко сформулированное желание перенестись из скучной обыденной жизни в какой-то восхитительный, полный чудес мир». |
