Еще один волнующий момент на раннем этапе моей карьеры случился, когда мне только что исполнилось одиннадцать лет, он был связан с расставанием с моим первым тренером Брюсом Пандольфини. Я любил Брюса, и он стал частью моей семьи; однако я рос очень быстро, а Брюс был недостаточно сильным игроком, чтобы продолжать меня тренировать. Он имел титул национального гроссмейстера, но не участвовал в турнирах много лет. По сути, я уже догнал его по уровню игры. Мы нашли нового прекрасного тренера, гроссмейстера международного класса из Чили Виктора Фриаса. В короткий срок он сумел стать настоящим другом моей семьи. Но, расставаясь с Брюсом, я почувствовал, что теряю часть своей души.

В том же году в свет вышла очень откровенная книга моего отца «В поисках Бобби Фишера». Это прекрасный рассказ о наших совместных поездках на турниры в те времена, когда я только собирался выиграть свой первый титул чемпиона США; несколько лет спустя эта книга вдохновила киностудию Paramount снять одноименный фильм. Я уже приобрел некоторую известность в шахматном мире, но теперь занимался шахматами по-настоящему серьезно, и это легло дополнительным бременем на мои детские плечи. Меня приглашали на одно телевизионное шоу за другим с моей прической в стиле афро и глупой улыбкой. Джейн Поули из шоу Today спросила меня, хочу ли я походить на Бобби Фишера. Затем в эфире зазвучала музыка, что означало, что у меня есть пять секунд на обдумывание ответа. Я знал, что Фишер был сумасшедшим, поэтому, как мне казалось, нашел просто блестящий ответ: «Нет, я никогда не хотел походить на Бобби Фишера опять». Опять? О чем говорит этот мальчик?

Мне нравилась моя жизнь, к тому же я был невинен настолько, что попадание в центр внимания широкой публики не могло меня испортить. Шахматы увлекали все больше и больше.

Конечно, иногда случались периоды, когда результаты переставали улучшаться, а я накапливал и усваивал информацию, необходимую для следующего этапа быстрого роста. Меня это не волновало, ведь любовь к игре оставалась неизменной, поэтому трудные периоды удавалось преодолевать с уверенностью в том, что «я все смогу». Я стал мастером спорта по шахматам через несколько дней после наступления тринадцатилетия и побил рекорд Фишера, добившегося такого же результата в тринадцать лет и пять месяцев. Многие говорили обо мне как о будущем чемпионе мира, но я их не слушал. Богатый опыт участия в разнообразных турнирах подсказывал: иногда победу от поражения отделяет очень тонкая грань. Мои соперники не заботились о своей репутации, они просто стремились сокрушить меня, и это приходилось учитывать. Можно вспомнить несколько эпизодов, укрепивших меня в убеждении, что слава не имеет ничего общего со счастьем или долговременным успехом. Никогда не забуду, как в 1990 году выходил из турнирного зала, где проводился национальный чемпионат среди учеников начальной школы, выиграв финальную игру. В турнире принимали участие около полутора тысяч игроков со всех концов страны. Я только что стал лучшим из них — и не чувствовал ничего особенного. Стоя в актовом зале, я оглядывался вокруг. Не было эйфории, небеса не разверзлись надо мной. Мир оставался таким же, каким был несколькими днями ранее. Я все тот же Джош. У меня чудесные мать и отец, классная сестренка Катя, с которой забавно играть.

Я люблю шахматы, спорт, девчонок и рыбалку. Когда в понедельник я приду в школу, мои друзья наверняка скажут «Хорошая работа!», как они обычно говорят, попав мячом в баскетбольную корзину. На том все и кончится, и мы пойдем играть в футбол.