— Дорогой сэр, — с насмешкой произнес Габриэль, — когда сам король Англии просит тебя об одолжении, отказать невозможно.

Смущенный и довольный, Модифорд с облегчением откинулся на спинку кресла.

— Ты сразу же выйдешь в море?

— Нет! — замотал головой Габриэль. — У меня есть дела, которые я должен завершить. К тому же встреча братства назначена на первые числа нового года, так что я отбуду в конце этого месяца или начале ноября. Все зависит… — Он замолчал, с ужасом представив, как оставит Марию. — Я собираюсь жениться на Марии Дельгато. Это письмо заставляет меня поторопиться. Я не хочу, чтобы в мое отсутствие она зависела от чьей-нибудь милости. Как моя жена и полноправная хозяйка “Королевского подарка” она будет в полной безопасности. И если я погибну, она не останется на улице.

— Разве не то же самое я говорил тебе совсем недавно? — Лицо губернатора расплылось в радостной улыбке. — Это чудесная новость и прекрасное решение многих проблем. Я не могу передать, как я рад! Теперь не может быть никаких разговоров о ее выкупе. Как жена законопослушного англичанина она неприкосновенна. Ведь это неслыханно — разлучать мужа и жену!

Габриэль не был уверен в искренности Модифорда, но какое это сейчас имело значение. Старик всегда был циником и никогда не скрывал своего желания иметь как можно меньше неприятностей.

Габриэлю не хотелось расставаться с Марией и мечтами о спокойной жизни плантатора. Мыслями он был уже далеко от берегового братства, его совершенно не вдохновлял поход на Картахену. Но делать было нечего — в кармане лежало письмо короля.

Он хотел отплыть через две-три недели, и поэтому дел предстояло много. Большинство членов его экипажа, отправились с Морганом, и перед Ланкастером стояла нелегкая задача собрать команду и подготовить корабль к отплытию.

Мария очень расстроилась, узнав о намерении Габриэля. Совсем недавно он клялся, что больше не будет заниматься этим опасным делом, станет вести спокойную жизнь плантатора… И вот он снова готовит корабль. Габриэль скрыл от нее, что делает это не по собственной воле. Привыкнув самостоятельно принимать решения, отвергая любые вмешательства в свои дела, он не счел нужным объяснять, почему он делает так, а не иначе. Мария же, наивная душа, сразу решила, что причина в ней, что она наскучила ему и он хочет избавиться от нее.

Грустные мысли не покидали ее. Если Габриэль решит расстаться с ней, то она, лишившись покровителя, останется совершенно беззащитной и будет отдана на милость таким людям, как дю Буа. Но еще ужасней казалась ей мысль, что она, возможно, никогда больше не увидит Габриэля. Сколько людей не возвращается из таких опасных экспедиций. Какая судьба ожидает ее и еще не родившегося ребенка?

Габриэль намеренно не сообщил Зевсу о своем скором отплытии. Он был нужнее здесь на Ямайке. В отсутствие Ланкастера ему предстояло опекать Марию. “Хоть один из нас насладится семейной жизнью”, — думал Габриэль.

Через неделю “Черный ангел” был почти готов к отплытию, и Габриэль наконец-то смог полностью отдаться своим личным проблемам. Глядя на бледную, безучастную ко всему Марию, он тысячу раз проклял себя за невесть откуда взявшуюся робость, нерешительность, которая не позволяла ему признаться ей в любви. Больше так продолжаться не могло.

Как-то раз, вернувшись домой, он застал Марию в ужасном состоянии.