— Может, если у вас достанет ловкости, — вежливо ответил тот.

— У меня хватит и ловкости, и силы. Что можете вы поставить против? — воинственно спросил побагровевший Филипп. Его взгляд скользнул по матери и отцу, беседовавшим в дальнем конце комнаты, и вновь уперся в Рефухио.

— Вы ждете, что моя Венера будет наградой победителю? Это вульгарно, и к тому же она, без сомнения, на это не согласится.

— Соглашусь, — заявила Пилар, и оба соперника с подозрением взглянули на нее.

— Уверяю тебя, можешь не бояться расплаты за мой проигрыш, — весело сказал Рефухио. Он посмотрел туда, где стояли Чарро и Энрике.

Пилар заметила их взгляды, и выглядело это так, будто они договорились о чем-то.

Ее пронизала дрожь, она была в ужасе. Рефухио, несомненно, что-то задумал, но что?! Она хотела бы знать, какая роль была отведена ей, осложнило ее согласие его задачу или, наоборот, облегчило. Она думала, что, скорее всего, верно последнее, но до конца постигнуть причудливый полет его мысли Пилар не могла.

— Я не боюсь, — тихо и нерешительно проговорила она.

— Как приятно.

— Но не для меня, — заявил Филипп Гевара. — Я требую удовлетворения.

— И я, — мгновенно сказал Чарро.

— И я, — поддержал его Энрике, довольно точно скопировав непроницаемое выражение лица Рефухио. — Была задета наша честь, равно как и честь мужчин острова Сантьяго-де-Куба. Мы требуем удовлетворения.

— Нет. — Глаза Пилар расширились от страха, когда она поняла, какой оборот принимает дело. — Я не желаю участвовать в подобных безумствах.

— Да! — пылко заявил Энрике. — Разве я не был оскорблен наряду с лошадьми и женщинами этого острова?

— Лошадьми? — в замешательстве переспросила дама, начавшая роковой разговор.

Рефухио покачал головой:

— Это становится смешным. Драться на дуэли со всеми вами скучно и утомительно. Кроме того, что мы сможем этим доказать? Я не хочу быть обвинен в столь явном неуважении к гостеприимству.

— Это ваш долг, — произнес Филипп. — Теперь отказ покроет вас позором.

Рефухио притворно вздохнул:

— Я не нуждаюсь в еще большем позоре. Но как воспримут это губернатор и гости? Что скажете вы общественному суду? Нам нужен турнир, который бы показал, насколько .умело каждый владеет оружием.

— Турнир? — с отвращением переспросил Филипп.

— Именно так. Разве вас не прельщает возможность продемонстрировать вашу ловкость перед обществом, покрасоваться перед дамами?

В глазах юноши мелькнуло подозрение. Он решительно покачал головой:

— Устройство турнира требует слишком много времени. Сейчас я требую дуэли.

— Что нужно для турнира? — не сдавался Рефухио. — У нас впереди ночь, а берег моря усыпан чистым песком. У нас есть люди, лошади и шпаги, светить нам будет луна. Перспективы открываются блестящие, и все, что мешает нам, — ваша нерешительность.

— Вы сказали — сегодня ночью?

— Прекрасное время! Что может быть лучше? Мы соберемся после бала, чтобы не оскорбить губернатора.

— Но в чем честь победителя?

— В том же, что и в битве: победа над врагом.

— Вы участвуете?

— Сочту за честь. — Рефухио поклонился, блеснув золотым шнуром на накидке.

Заговорил Чарро:

— В чем будем состязаться — в фехтовании или в верховой езде?

— Разве необходимо выбирать? Турнир всегда был состязанием и в том, и в другом, игрой в войну.