— В Кордове тоже было опасно.

— Я это прекрасно помню. Именно поэтому меня совершенно не прельщает перспектива постоянно следить, чтобы с тобой, не дай Бог, чего не случилось, или разрываться между тобой и Висенте.

— Я вовсе не прошу тебя об этом!

— Тем не менее я считаю себя обязанным это делать.

— В самом деле, Пилар, — вступила в разговор донья Луиза, — не будь такой настырной и самонадеянной. Мужчины сами во всем разберутся.

— Я так же заинтересована в этом, как и все остальные, — буркнула Пилар себе под нос.

— Не совсем так, — ответил Рефухио. — Даже совсем не так. Так что давай закроем эту тему.

— Выходит, я должна сидеть сложа руки? Ты что, думаешь, что, после того как вы вырвете Висенте из лап дона Эстебана, мой отчим встретит меня с распростертыми объятиями и безропотно вручит мне мое приданое, когда я его потребую?

— Мы сумеем позаботиться о твоем приданом так же, как и о Висенте.

— Твоя доброта не знает границ. Но ты же не станешь отрицать, что золото для тебя будет стоять на втором плане. Впрочем, я и не жду другого отношения. А я бы вполне могла отправиться на поиски спрятанных сокровищ, пока вы все будете заняты освобождением твоего брата.

— Это исключено.

Чарро прочистил горло. Он выглядел немного встревоженным.

— Почему бы Пилар не пойти вместе с нами. Она уже не раз доказывала и свою преданность общему делу, и то, что вполне способна постоять за себя.

Рефухио медленно обернулся к нему.

— Как я сказал, так и будет. Я ваш предводитель, и мои приказы обсуждению не подлежат. Но у меня есть подозрение, что ты метишь на мое место.

Внезапно в комнате стало очень тихо. Молчание было зловещим. Чарро долго смотрел на Рефухио. Кровь прилила к его худощавому лицу. Не выдержав, он отвел взгляд.

С Чарро Рефухио разговаривал совсем по-другому, чем с Пилар, гораздо более резким тоном. С ней он был очень терпеливым, но она не считала, что должна быть ему за это благодарна. Пилар не отрываясь смотрела на Рефухио. У нее стучало в висках, руки крепко сжали подлокотники кресла.

Наконец она выдавила:

— Но ты ведь не будешь возражать, если я все же сама схожу в разведку?

— Под видом торговки зеленью?

— Я говорю совершенно серьезно!

— А ты не задумывалась о том, что если ты попадешься на глаза дону Эстебану и он узнает тебя, то непременно примет меры предосторожности.

В частности, усилит охрану дома. И это сорвет все наши планы относительно освобождения Висенте.

— Все Висенте да Висенте. А как же я? Мне вообще не на что будет жить, если я не получу от дона Эстебана все, что мне причитается.

— Но все это время ты прекрасно обходилась без своих денег.

— Я жила на твоем иждивении, — возразила Пилар. — Но так же не может продолжаться вечно.

— А почему бы нет?

Пил ар сделала вид, что не слышала этого вопроса.

— В конце концов, дело не только в деньгах. Отчим отнял у меня все — мой дом, всех, кого я любила. Он искалечил мне жизнь. Я никогда не смогу простить ему этого и не допущу, чтобы он свободно всем пользовался. Я хочу всего лишь вернуть то, что по праву принадлежит мне.

— И тебе все равно, что станет с Висенте? — Голос Рефухио звучал холодно.

Исабель горестно вздохнула, но остальные молчали и не подавали виду, что прислушиваются к разговору между Рефухио и Пилар.

— Конечно, мне не все равно, — вспылила Пилар, — но ведь должен же быть какой-то выход из положения.