- И это еще одна вещь, которую я не понимаю! Почему ты так ненавидишь Вэла? Нико сказал, что вы всегда были на равных, но ваши матери настроили вас друг против друга и против него.

- Он так сказал?

- Да. И еще сказал, что Вэл был нарушителем спокойствия и за это исключен из школы-интерната, в которой вы оба учились. И после того как Вэл отказался от любых притязаний на его состояние, ты сделал то же самое. Никогда не видела в этом смысла. Ты отрезал себе нос назло своему лицу.

- Что за лжец, - процедил сквозь зубы Хавьеро, стискивая подлокотник кресла, чтобы сдержать эмоции. - Вэл мог позволить себе роскошь швырнуть отцовские деньги ему в лицо. Он уже тогда достаточно зарабатывал на своей внешности. Где бы я получил доход в тринадцать лет? Мой дедушка был в долгах. Брак моей матери распался из-за неверности отца, но Нико отказался платить ей что-либо, кроме алиментов на ребенка, не слишком щедрых. Знаешь, что сказал Нико, когда мне нужно было платить за очередной семестр после того, как Вэл бросил учебу?

- Что он хотел относиться к вам одинаково, - с ужасом предположила она, едва сдерживая желание спрятать лицо в ладонях, от того, что вдруг узнала горькую правду.

- Он сказал, что Вэл проявляет инициативу и независимость. Что-то вроде зрелости и деловой хватки, которые сослужат ему хорошую службу, когда он унаследует все. И ему незачем награждать более слабого сына.

Хавьеро никогда не был слабым. Как мог Нико обойтись с ним так жестоко?

- Думаю, ты понимаешь, что потом у меня не было выбора, кроме как отказаться от его великодушных предложений восстановить меня в статусе его наследника. К тому времени я многократно приумножил то, что накопил мой дед. И возможно, именно издевки Нико заставили меня добиться всего, чего я добился. Мне уже давно было безразлично, помнит ли он, что у нас общая ДНК. Особенно мне не хотелось быть ему ничем обязанным.

Скарлетт нечего было сказать в защиту Нико. Он смягчился по мере того, как ухудшалось его здоровье и появилась внучка.

Однако ничто из этого не стерло его бессердечия по отношению к собственным детям.

- Мне так жаль, Хавьеро, - пробормотала она.

- Чего? Того, что работала на него? Или того, что появилась здесь и действовала в его интересах, сочтя меня обидчивым и упрямым, потому что отказался откликнуться на его зов? Или того, что он обременил нашего сына этой грязной кучей денег? Я не хочу, чтобы ты имела к ним отношение, Скарлетт. Это разрушит нашу жизнь. Это разрушит мою жизнь снова.

Глава 5

Медсестра вернулась из магазина, прервав их разговор.

Хавьеро попросил ее уговорить Скарлетт вздремнуть, а сам отправился в кабинет, чтобы сделать несколько звонков, но главным образом в поисках уединения. Ему нужно было вернуть контроль над собой.

Источник его старых обид был мертв, и он должен двигаться дальше, но это было трудно, когда Скарлетт так крепко держалась за роль, которую отвел ей Нико.

И о чем, черт возьми, он думал, целуя ее? Его эго не нуждалось в доказательствах, что женщина по-прежнему может найти его привлекательным! Скорее ему нужно было знать, что искра страсти между ними все еще тлеет.

Следующие дни - и ночи - они были поглощены новыми родительскими обязанностями. Они наняли няню, веселую и работящую, не в силах успокоить Локка. Хавьеро был в полном замешательстве от нескончаемых приступов плача сына.

Он не хотел взваливать на плечи Скарлетт бремя постоянного общения с младенцем, но испытывал облегчение каждый раз, когда она поворачивалась к нему и говорила:

- Давай, я возьму его. - Локк был счастлив, когда мать держала его на руках.

Скарлетт тоже не жаловалась. Но забота о новорожденном ребенке брала свое. Она отказалась говорить о свадебных приготовлениях и о том единственном случае, когда его вопрос, долго ли она собирается работать, предлагая ей вздремнуть, вызвал бурю эмоций.