Джорджи подала на стол оладьи с лимоном и сахаром. Поднявшись на одну ступеньку лестницы, ведущей в спальни, она позвала брата и детей.

Ее мысли текли независимо от того, что она делала. Она разговаривала с Робертом и близнецами и продолжала думать о Мэте. Он живет своей обычной жизнью. Он больше не сделал ни одной попытки соблазнить ее! Они друзья. Она сама его об этом просила. Джорджи посмотрела на брата и вздохнула. Может, ей просто пора отдохнуть?

Когда Роберт повез близнецов в бассейн, Джорджи наконец-то оказалась одна. Она окинула взглядом грязные тарелки на столе, миску, в которой оставалось еще немного теста, и снова вздохнула. Сегодня, как в конце каждой недели, нужно сделать генеральную уборку дома, сменить постельное белье и разморозить холодильник. Жизнь выглядела бесконечным круговоротом дел.

Джорджи скорчила гримасу, передразнивая свое слезливое настроение, хотя в голове у нее стучало:

«Мне всего двадцать три, а не восемьдесят три. Я хочу наслаждаться жизнью, чувствовать себя свободной, развлекаться!»

– Боже мой, остановись! – резко оборвала сама себя Джорджи, ужаснувшись своему эгоизму. – Подумай о Роберте и детях, ради всего святого. Что с тобой происходит?

– Из достоверных источников мне известно, что когда человек разговаривает сам с собой – это первый признак сумасшествия, – раздался низкий мужской голос у нее за спиной.

От неожиданности Джорджи подпрыгнула. Остатки апельсинового сока, который она допивала, выплеснулись из стакана и залили кухонный стол.

– Мэт! – схватившись за сердце, она повернулась на голос. – Ты до смерти напугал меня.

Он выглядел прекрасно. Впрочем, он всегда выглядит прекрасно, грустно подумала Джорджи. На нем были легкие серые брюки, кремовая сорочка с распахнутым воротом. Она осознала, что ей очень приятно видеть его.

– И что тебе нужно? – не слишком любезно спросила девушка, внезапно вспомнив, какая она потная после возни у плиты.

Они посмотрели друг на друга. Серые глаза Мэта потемнели и сузились. У Джорджи перехватило дыхание.

– Оладьи? – Мэт глазами показал на миску с тестом.

Оладьи? Джорджи уставилась на смуглый профиль.

– Рози, конечно, накормила тебя завтраком.

– Нет! – радостно ответил он. – Вместе с мужем Рози уехала на все выходные к родственникам в Ньюкасл.

Его легкий акцент заставлял ее сердце радостно замирать. Это испугало Джорджи. Пытаясь скрыть нахлынувшую на нее волну нежности, она резко сказала:

– Тогда садись за стол.

– Спасибо, Джорджи, – послушно произнес Мэт, и это было совсем не похоже на него.

За пятнадцать минут он уничтожил целую тарелку оладий и две огромные кружки черного кофе. Ей было приятно видеть Мэта сидящим за столом и с удовольствием уплетающим ее стряпню, но она помнила, что не должна давать волю эмоциям.

Джорджи стояла у раковины и мыла тарелки. Мэт подошел к ней и повернул к себе.

– Ты накормила меня завтраком, я угощаю тебя обедом.

– Пожалуйста, Мэт. – Джорджи смотрела ему в глаза, раскинув в стороны мокрые руки. – Я должна закончить с посудой и убраться наверху. У меня еще куча дел и…

– Нет. – Он приложил палец к ее губам. – У тебя сегодня выходной. Я уже сказал Роберту, что ты вернешься поздно вечером.

– Позволь, Мэт! Ты не должен распускать руки и указывать мне, что делать.

– Знаю, знаю… друзья.

Томный взгляд потемневших серых глаз разрушил защиту, которую Джорджи столь тщательно возводила. Зачем он всегда так смотрит на нее, будто гипнотизирует? Это нечестно!

Мэт легко обнимал ее за плечи.