– Чтоб тебе сегодня ничего не обломилось, дура! – крикнул парень, что сидел справа, и плюнул на дорогу.

Даша не обратила на него внимания и зашла внутрь. Дом у Копатько был большой, кирпичный, окруженный соснами. На крыльце стоял, ожидая ее, Владислав Петрович и ежился. Даша поднялась по ступеням и поздоровалась.

– Заходите скорее, – поторопил ее генеральный директор, – а то холодно.

Он провел гостью через узкий тамбур мимо еще одной двери – стеклянной, за которой, судя по всему, располагался гараж: виден был капот красного «Х-5». На нем Копатько приезжал на работу. Потом они вошли в просторную прихожую с зеркальными шкафами-купе. Владислав раздвинул двери одного из них и сказал:

– Раздевайтесь и проходите в гостиную. В камине горит огонь, и в доме тепло. А я сейчас вернусь.

Копатько посмотрел на Дашу, и ей показалось, что мужчина не очень хорошо выглядит и немного помят, возможно, он не выспался или с утра уже принял определенную дозу алкоголя.

В доме оказалось не просто тепло, а даже жарко. Пахло еловой хвоей, но елки не было видно. Глубокое кожаное кресло стояло возле камина, и перед тем, как туда сесть, Даша немного отодвинула его подальше от огня.

В ожидании хозяина она достала папку с отчетом, начала просматривать листы, чтобы легко отвечать на вопросы, если они будут. Взглянула на свои часики – половина четвертого. Это радовало, вряд ли Владислав Петрович долго станет заниматься сотрудницей, потому что за большим проемом просматривалась еще комната – очевидно столовая, а там стоял накрытый стол, свечи в красивых подсвечниках ждали темноты, чтобы вспыхнуть и сгореть во славу Нового года. Из гостиной широкая лестница уводила наверх, но Владислав Петрович, который туда ушел, не спешил спускаться.

Даша просмотрела все документы еще раз, ошибок не нашла. Чтобы не сидеть без дела, достала из сумочки красный фломастер и начала обводить основные цифры. На это ушло еще пять минут. Копатько не появлялся. Не выдержав, она встала, прошлась по гостиной, выглянула в окно, но, кроме ворот и забора, ничего не увидела. Потом пересекла комнату, зашла в столовую, где находилась празднично наряженная пушистая ель и стол с закусками под стеклянными крышками. Даша не стала разглядывать, что приготовлено у генерального директора на праздник, и посмотрела в окна этой комнаты. Здесь вид открывался тоже на участок и забор из сетки-рабицы, за сеткой тянулось ровное белое поле, а может быть, замерзшее озеро, покрытое снегом… Владислав Петрович все не спускался. Звать его было бы неприлично, и Даша нерешительно поднялась на второй этаж и прислушалась. Сначала было тихо, но, оказавшись в холле, девушка услышала слабый звук – похоже было, что это струи воды бьют об пол душевой кабины. Неужели Копатько решил принять душ в тот самый момент, когда она пришла и ждет?

«Надо было сразу отдать ему документы и попрощаться», – с досадой подумала Даша и, надеясь, что он все-таки где-то неподалеку, а не в ванной, негромко позвала:

– Владислав Петрович!

Ответа не последовало.

Она позвала еще раз. Звуки воды смолкли. Шеина, проклиная себя за мягкотелость, за дурацкое желание продвинуться по карьерной лестнице, начала спускаться обратно в гостиную. За спиной послышался звук открываемой двери. Даша оглянулась и увидела генерального директора в голубом махровом халате. Копатько выходил из ванной комнаты, высушивая волосы полотенцем.

– Владислав Петрович, может быть, поскорее закончим с делами? Хочу побыстрее вернуться домой, я сегодня гостей к себе пригласила, – пыталась воззвать к его совести Даша.

Но Копатько отреагировал спокойно:

– Подождут, ежели что. Я перебрал вчера чуть-чуть. Поэтому и не рискнул садиться за руль. Не волнуйтесь, сейчас мы все дела решим.