|
Янош был красив, Элизабет – некрасива, он говорил ей возвышенные слова о вечной любви, и это стало одним из обстоятельств, благодаря которому и был заключен их неравный брак. Элизабет без памяти влюбилась в сладкоречивого красавца и собиралась идти за ним хоть на край земли, а потом, когда опьянение любовью прошло, поняла: Янош не любит ее, но вместе они смогут многого добиться в этой жизни, какие бы чувства не испытывали друг к другу на самом деле. Налаживая ценные связи, Янош продолжал делать карьеру, снискал себе репутацию борца с Османской империей, разбогател и приобрел огромное влияние в Трансильвании и Венгрии. Наблюдая за Дракулой, Элизабет понимала, как опасен для ее сына валашский воевода, и порой уже видела Влада во главе могущественной православной империи, столица которой находилась в освобожденном Константинополе. Конечно, пока это были только фантазии, но молодой энергичный князь, бывший ко всему прочему блестящим военачальником, мог осуществить самый дерзкий, грандиозный план. Однако в такой православной империи не нашлось бы место для ее мальчика, призванного стать всесильным королем, а потому чрезмерные усилия сдерживавшей турков Валахии не устраивали Элизабет. Существовало и еще одно важное обстоятельство, приведшее к аресту Дракулы. Матьяш боялся и не любил воевать. Инициированный римским папой крестовый поход против неверных мог стать для мальчика настоящей катастрофой: условия военной экспедиции подорвали бы его хрупкое здоровье, не говоря уже о том смертельном риске, которому он подвергался, вступая в противостояние с таким сильным и безжалостным противником, как султан Мехмед Завоеватель. Крестовый поход не должен был состояться! Элизабет считала, что легче тайно договориться с султаном и получить от него обещание не пересекать границу Венгрии, расплатившись устранением Дракулы, чем ввязываться в непредсказуемую войну с Османской империей. Арестованного князя можно было обвинить в срыве похода и прочих грехах, а полученные из Рима деньги использовать для собственных нужд. План Элизабет удался, но «рябь на воде» не утихала, Матьяш нервничал, и переживания сына терзали сердце безмерно любившей его матери.
Поднявшись с кресла, грузная женщина подошла к кровати, нырнула под пуховое одеяло. Долгий переезд утомил ее, но она никак не могла уснуть, думая о сиюминутных проблемах. А когда сон, наконец, смежил веки, Элизабет увидела себя и Яноша, когда они еще были молоды, когда вся жизнь у них была впереди…
Серый февральский денек обещал пройти так же тихо и незаметно, как предыдущие, но внезапно скрежет замка нарушил привычное течение времени, заставив Раду вздрогнуть. В комнату вошел Томаш Бакоц. Они общались и раньше при венгерском дворе, были немного знакомы. Бакоц не принадлежал к влиятельным фамилиям, сделал карьеру благодаря собственным силам и поддержке Матьяша. Король предпочитал именно таких слуг – незнатных, готовых на все и полностью завесивших от него. – Добрый день, господин Фарма, – галантно раскланявшись, чиновник сел у стола. – Однако ты у нас загостился! Обычно визиты твоей милости были стремительны, как молния. – Таково гостеприимство его величества, – Фарма растянул губы в улыбке, пытаясь угадать, в чем состоит цель посещения Бакоца. – Наша свобода в наших руках. Одна небольшая услуга, господин Фарма, и ты сможешь покинуть Венгрию. К тому же наш король славен своей щедростью, и любые услуги, оказанные венгерской короне, будут достойно вознаграждены. Ведь известно, что молчание – золото. Неприятное чувство наполнило душу Фармы. Он понимал, что сейчас ему предложат совершить бесчестный поступок, предать своего господина, который давно стал для него другом. Правильнее всего было бы вытолкать Бакоца за дверь, но Раду понимал, что любой опрометчивый поступок может стоить ему жизни, а потому с вежливой улыбкой ждал дальнейших слов собеседника. |
