Все, теперь спать.

Утром следующего дня проснулся я поздно, к завтраку опоздал - это, похоже, стало традицией. А всё почему? Потому что вместо того, чтобы подушку плющить, лежал и думал, а когда надоело впустую валяться, зажег классическую зеленую лампу и принялся писать. Вышло очень серьезно и много, особенно клякс. Да, надо завести секретаря или секретаршу с длинными ногами. Хотя нет, лучше секретаря, а то начну отвлекаться.

Закончил писанину часа в три ночи, и с чувством выполненного долга лег таки спать. Только тогда меня и срубило, причём моментально. Вот что значит - чистая совесть. Если чего-то и снилось, то не помню.

Утречком бегло просмотрел результаты ночных усилий, одобрительно кивнул. Теперь только бизнес-планы составить по каждой из торговых марок и вперед. Но это чуть погодя, сейчас необходимо все обсудить с профессором и начать готовить команду для двух основных дел.

Первое. Нужна инвестиционная компания, которая будет и на бирже играть, и рейдерством заниматься. Включить в неё не слишком щепетильных, но грамотных и ухватистых ребят - юристов, экономистов и не жалеть на них процентов от прибыли и прочих дивидендов.

Второе. Требуется группа писателей-исследователей. Развернем в российском обществе полемику о перспективах мировой бойни и либерастических ценностях, к слову термин 'либерасты' вполне можно запустить, он сам по себе аргумент. Работать по нескольким направлениям. Одно из них - военное, понадобится грамотный офицер, которого привлечем к сотрудничеству, хоть того же Тимошенко. Еще в списке политическое, философское, экономическое, историческое, религиозное, культурно-литературное, те же поэты серебряного века, писатели, журналисты. Здесь огромный простор для работы. Кого привлечём за идею, а кого - за деньги. Пусть лучшие перья скрипят во благо России.

Аристарха Петровича я нашел в лаборатории. Он продолжал работать над передатчиком материи (телепортатором, выражаясь языком научной фантастики). Столь невероятный и вместе с тем успешный эксперимент явно следовало повторить, а исследования по направлению обязательно продолжить. Поэтому профессор выделял ежедневно шесть часов на работу в лаборатории.

Дементьев знаком показал, чтобы я немного подождал. Возражать было глупо, и я дисциплинированно уселся на свободный стул и стал с удовольствием наблюдать за работающим профессором.

За прошедшие дни он изрядно 'попытал' меня на предмет чего достигла наука в двадцать первом веке. Мои рассказы о космических полетах, компьютерах, сотовой связи, спутниках, авиации, атомной энергетике, автомобилях, танках, ракетах, телевидении, языках программирования и многом-многом другом были им сведены в некие малопонятные мне таблицы, которые должны были служить профессору неким условным планом развития его научно-производственного концерна. Да, что и говорить, за какие-то сто лет человечество много всего накрутило и придумало.

Но сейчас нам необходима программа. И мой опыт управленца настойчиво подсказывает, что главной проблемой в ее (программы) реализации станут не технологии и знания, а кадры, которые на самом деле решают все. Выращивать свои мы будем обязательно, но это время, а его у нас нет, значит, нам нужны готовые спецы. Наемники и идейные.

- Олег, вы не спустились к завтраку, в чем дело? Распорядок для ученого - наипервейшее условие результативной деятельности, - донесся до меня голос профессора.

- Простите, Аристарх Петрович, задумался.

- Я спрашиваю: почему вы не спустились к завтраку? - не теряя ровного дружелюбного тона, повторил Дементьев.

- Извините, уважаемый Аристарх Петрович, вчера мне было не до сна. Крутились кое-какие мысли, они просились на бумагу, вот и просидел до трех ночи, - Я неловко протянул пачку бумаг исписанных неровным (в порядке самокритики), отвратительным почерком, к тому же с массой клякс.