— Занервничал, что ли? — ухмыльнулся он. — Для меня это хорошее упражнение. Спасает руку от атрофии. Хорошее слово — атрофия. Знаешь, что оно означает?

— Надеюсь.

— Сокращается и усыхает. — Он подошел к лошадям и поставил ведро на пол, все еще тяжело дыша. — Так же, как и твоя штучка после занятий сексом. Я читал об этом когда-то. Нам нужно нарвать травы, чтобы покормить лошадей, и принести еще воды, но сначала, думаю, надо их расседлать. — Он начал с каурой, снял с нее узду и повел в стойло. — Как мне кажется, ты удираешь либо от полиции, либо от тех, кем интересуется полиция. У тебя симпатичная семья, и сам ты мне нравишься, значит — скорее от тех, кто не в ладах с законом. Правильно?

— Я же сказал вам…

— А-а-а, знаю-знаю, ты ни от кого не убегаешь. Но я прав?

У Борна уже не было сил отпираться. Он просто пожал плечами.

— Конечно, я прав. Теперь ты чувствуешь себя получше? Борн засомневался — к нему относилась последняя фраза или к каурой кобылке, которую старик распрягал, похлопывая по крупу. Поставив перед ней ведро, он вышел, заперев за собой дверцу.

— Сколько их? — спросил он, обернувшись к Борну.

— Трое верхом. И вертолет. Не знаю точно.

— Что же ты им сделал?

— Довел их до сумасшествия.

— Держу пари, ты на это способен. — Старик рассмеялся. — Ну хорошо, я не хочу знать, что там между вами было. У меня своих забот хватает. Скажи мне вот что: для них это очень важно?

Борн кивнул.

— Ну, что ж, посмотрим. Вертолет нам не опасен. Мы услышим его задолго до того, как он к нам приблизится, и сумеем приготовиться. Другое дело — верховые. Сегодня до темноты мы уже не успеем, но завтра утром пойдем на скалу и скинем вниз пару валунов, чтобы перекрыть проход, по которому вы прошли. Даже если они придут сегодня, здесь есть предостаточно мест, где их можно хорошо, встретить. Кто знает, может, тебе повезет и несколько дней вы сможете отдохнуть, прежде чем двинуться дальше.

Было ясно, что имел в виду старик.

— Вы хотите сказать, что через несколько дней мы в любом случае должны уехать? Старик задумался.

— Да, пожалуй, именно это я и хотел сказать. Даже если мне тоже придется перебираться куда-нибудь в другое место. Здесь становится слишком многолюдно. Конечно, вы ведь многого не знаете, Городок этот очень странный — иногда его можно увидеть сверху, а иногда — нет. Последний человек нашел сюда дорогу лет двадцать тому назад. И это был я.

— В таком случае вы не могли быть знакомы с тем парнем — хозяином гостиницы.

— Возможно, ты и прав. — Старик уже расседлывал пегую. — Ты не хочешь мне помочь, а? Ведь это все-таки не мои лошади, так? — Помолчав секунду, он добавил: — Да, я все равно уйду отсюда. Так, на всякий случай. Но когда выпадет снег, я вернусь… — Казалось, что он разговаривает сам с собой. — А пока держись меня. Я много знаю и научу тебя, как от них избавиться. Да, сэр, все будет совсем так же, как в прежние времена.

Он улыбался, сидя напротив Клер. При свете лампы его улыбка, казалось, была более привлекательной. Клер поблагодарила егоза комплимент.

Пока они отсутствовали, она нашла кухню в задней комнате отеля и попыталась разжечь огонь в большой черной плите. Она даже нашла на дворе сухие поленья, однако в трубе птицы свили свои гнезда, поэтому, когда Борн со стариком вернулись, кухня была полна дыма. Старик показал, как прочистить трубу, после чего Клер принялась за стряпню.

Собаку старик оставил у входной двери на тот случай, если кто-то появится поблизости.