— Ох, Кейт… я буду скучать по тебе!

— И я по тебе. — Что бы между нами ни произошло за зиму, я надеялась, что ее слезы означали, что девушка меня простила, и мы увидимся вновь, когда я вернусь весной. — Однажды тебе придется рассказать мне все подробности того, что здесь происходило.

Она кивнула, не в силах сказать ни слова, и, обнявшись напоследок, мы отпустили друг друга.

Следующей шла мама. Она спокойно грелась в лучах солнца, и, казалось, светилась изнутри. На мгновение я побоялась к ней прикасаться. Но мама не мешкала, сжав меня в объятиях и целуя в щеку.

— Повеселись там, — пожелала она, но по блеску в ее глазах я поняла: она ожидала, что я выполню свою часть сделки. Я уеду на шесть месяцев, но это последнее лето, когда я буду прислушиваться к ее указаниям. — Поживи смертной жизнью, пока есть возможность.

Не уверена, что смогу ею наслаждаться, зная, что ждет меня осенью, но все равно кивнула.

— Люблю тебя, — внезапно выпалила я, едва сдерживая слезы. Мама посмотрела на меня, и на долю секунды мне почудилось, словно мы единственные люди в мире. Но это чувство быстро прошло, и затем наступила очередь Генри.

Я не знала, что сказать, потому просто закинула руки ему на шею, а он прижал меня к себе. Теперь я рыдала в открытую, размазывая макияж, на который уговорила меня Ава этим утром, но мне было плевать.

— Позаботься о Пого, ладно? — шмыгнула я, вытирая глаза.

— Мы с Цербером приглядим за ним, — сказал он, не сводя с меня глаз. — Кейт… что бы тебя ни ждало за этими воротами, помни, что летом ты вольна делать, что пожелаешь. — Его голос был напряженным, но он пытался это скрыть. — Это не мое дело, как ты решишь распоряжаться своим временем.

— Знаю, — ответила я. — И я также знаю, что мои чувства не изменятся со временами года. Поэтому, если ты не против, я буду придерживаться своей клятвы. — Я выдавила обнадеживающую улыбку. — От меня не так просто избавиться.

Он тоже ответил улыбкой.

— Не передать тебе словами, как я счастлив это слышать, но это все равно не меняет…

— Генри, — перебила я. — Хватит об этом. Нравится тебе это или нет, но ты застрял со мной, так что привыкай.

Он замешкал, но, наконец, сдался.

— Как только я тебе понадоблюсь, то сразу же окажусь рядом. Даю тебе слово.

Я кивнула, и он прижался губами к моему лбу. Поцелуй был настолько скромным, что я засомневалась, попрощается ли он со мной как следует. Судя по всему, нет. По крайней мере, не под присмотром моей мамы.

— Я буду ждать твоего возвращения, — сказал он. — Люблю тебя.

На сей раз мне ничего не привиделось; Генри действительно это сказал, и не из-за какого-то испытания или обязанностей. А потому, что всерьез так думал. Что-то внутри меня растаяло, и я почувствовала, что сейчас взорвусь.

— И я тебя.

Тут он взял мое измазанное макияжем лицо в руки и страстно поцеловал. Я попыталась продлить поцелуй, но Генри отстранился. Пришло время уходить.

Я поплелась по тропинке, оглядываясь через плечо каждые пять секунд. Присутствие Генри тянуло меня обратно, но я знала: чем быстрее уйду, тем раньше вернусь. Теперь это мой дом, и меня ничто не остановит.

Дойдя до вершины небольшого холма, скрывающего вид на поместье от окружающего мира, я развернулась и помахала, с удивлением заметив, что на улице остался только Генри. Он помахал в ответ, и я заставила себя двигаться дальше.

В поле моего зрения появились ворота, а с ними и то, что заставило меня замереть на месте. Внезапно я поняла, почему Генри так настоятельно напоминал мне, что летом я вольна делать, что захочу.

Джеймс прислонялся к той же машине, на которой подвозил меня в поместье, и на нем были те же забавные наушники, которые я помнила с сентября.