Гвенда взволнованно заговорила. В голосе у нее звучала искренняя доброжелательность:

– Да нет же, мы не виним вас. Просто... так уж случилось. Трагическое... невероятное стечение обстоятельств.

– Они вам поверили? – спросила Эстер. Артур удивленно на нее посмотрел.

– Я говорю, в полиции вам поверили? Вы же могли все это выдумать?

Артур невольно улыбнулся.

– Как свидетель я вполне заслуживаю доверия, – мягко сказал он. – И я не преследую никаких корыстных целей. Полиция очень скрупулезно все проверила медицинские справки, показания очевидцев в Драймуте, подтверждающие мои слова. Мистер Маршалл, как и все юристы, крайне осторожен. Он не желал воскрешать в вас надежды, пока сам не убедится в успехе расследования.

Лео Аргайл беспокойно пошевелился и впервые за все это время нарушил молчание.

– Что вы подразумеваете под словом «успех»?

– Простите, – живо проговорил Колгари. – Это не совсем подходящее слово. Вашего сына обвинили в преступлении, которого он не совершал, подвергли суду, приговорили к наказанию, и он умер в тюрьме. Истина обнаружилась слишком поздно. Но правосудие может свершиться, оно должно свершиться, об этом позаботятся. Вероятно, по представлению министра внутренних дел королева дарует Джеку Аргайлу помилование.

Эстер засмеялась.

– Помилование за то, чего он не совершал?

– Я вас понимаю. Судебная терминология зачастую не передает существа дела. Но это необходимо, чтобы сделать в парламенте запрос. В результате чего будет установлено, что Джек Аргайл не совершал преступления, за которое он осужден, и это получит широкое освещение в прессе.

Артур умолк. Никто не проронил ни слова. Он подумал, что для них это, наверное, слишком большое потрясение... Хоть и приятное.

– Боюсь, что мне больше нечего добавить, – неуверенно проговорил он, вставая. – Кроме того, что я горько сожалею и еще раз прошу меня простить... Вы, я думаю, меня поймете. Кончина Джека Аргайла бросает трагический отсвет и на мою жизнь. Однако, все-таки, – в голосе у него звучали просительные нотки, – ведь важно знать, что он не совершал этого преступления... что его имя... ваше имя не запятнано в глазах общества, не так ли?

Увы! Ответа он не дождался.

Лео Аргайл сидел, сгорбившись в своем кресле. Гвенда не отводила взгляда от его лица. Эстер горестно смотрела в пространство широко открытыми глазами. Мисс Линдстрем, тряхнув головой, проворчала что-то себе под нос.

Колгари, остановившись в дверях, с виноватым видом оглянулся.

Наконец Гвенда Воэн решилась нарушить тягостное оцепенение. Она подошла к Артуру, коснулась его руки и тихо сказала:

– Доктор Колгари, наверное, им надо побыть одним. Слишком сильное потрясение. Нужно время, чтобы все это осмыслить.

Он поклонился и вышел. Мисс Линдстрем двинулась вслед за ним.

– Я вас провожу, – сказала она.

Артур оглянулся и, прежде чем двери закрылись, успел увидеть, как Гвенда Воэн опустилась на колени перед Лео Аргайлом. «Довольно странно», – подумал он.

На лестничной площадке мисс Линдстрем остановилась и сварливо проговорила:

– Вы не в силах воскресить Джека. Так зачем напоминать им все это? Они уже смирились со своим горем. А теперь снова будут страдать. Лучше бы вам не вмешиваться.

Вид у нее был раздраженный.

– Необходимо вернуть Джеку Аргайлу доброе имя, – возразил Артур Колгари.