Все складывается в единую четкую схему, составленную из разных мелких подробностей, так или иначе связанных с деньгами.

И безусловно, на этой схеме отчетливо проступает недостающий искомый фактор.

Колгари взглянул на часы. Он обещал Эстер, что позвонит ей в это время. Притянув к себе телефонный аппарат, он назвал в трубку номер.

Наконец послышался ее голос, по-детски чистый и звонкий.

– Эстер. С вами все в порядке?

– О да. Со мной все в порядке.

Он не сразу сообразил, что в ее ответе, в этом странном уточнении, есть какой-то подтекст, и только через секунду или две спросил:

– Что случилось?

– Филип убит.

– Филип! Филип Даррант? – не веря своим ушам, переспросил Колгари.

– Да. И Тина тоже – то есть нет, она жива. Но ее увезли в больницу.

– Рассказывайте, – коротко распорядился он. И уже по ходу ее рассказа спрашивал и переспрашивал, пока все наконец не уяснил. Затем сурово приказал:

– Держитесь, Эстер. Я выезжаю. Буду у вас через... – он скосил глаза на часы, – примерно через час. Мне надо сначала повидать старшего инспектора Хьюиша.

– Что вы, собственно, хотите у меня выяснить, доктор Колгари? – спросил старший инспектор, но Колгари не успел ответить, так как на столе у Хьюиша зазвонил телефон, и тот поднял трубку.

– Да? Да, у телефона. Минуту. – Он пододвинул к себе чистый лист и взял ручку, приготовившись записывать. – Так. Давайте. Да. – Он сделал запись. Где-где? На конце какая буква? А, ну да. Пока еще не очень понятно, я бы сказал. Записал. Это все? Ясно. Спасибо. – Он положил трубку. – Из больницы звонили.

– Тина? – спросил Колгари. Старший инспектор кивнул.

– К ней вернулось на несколько минут сознание.

– Она что-нибудь сказала?

– Даже не знаю, должен ли я вам это сообщать, доктор Колгари.

– Я прошу вас быть со мной откровенным и полагаю, что смогу тут быть вам полезен. Хьюиш помолчал, взвешивая.

– По-моему, вы принимаете все это очень близко к сердцу, доктор Колгари.

– Да, очень близко. Понимаете... я чувствую себя ответственным за то, что полиция снова вернулась к этому делу. И эти две последние трагедии тоже, получается, на моей совести. Девушка будет жить?

– Врачи считают, что все обойдется, – ответил Хьюиш. – Лезвие не задело сердца, но опасность пока не миновала, – Он покачал головой. – Вот так всегда, – сказал он. – Люди не верят, что убийца опасен. Звучит глупо, но это истинная правда. Знали же, что среди них находится убийца. Нет бы сообщить нам все, что им известно. Единственный способ обезопасить себя – это сразу же выложить полиции все без утайки. А они играли в молчанку. Скрывали от меня то, что знали. Филип Даррант был славный малый и с головой, но относился к сложившейся в доме ситуации как к увлекательной игре. Вынюхивал, расставлял ловушки. И до чего-то докопался – или думал, что докопался. И кто-то еще тоже думал, что Даррант напал на след. А в результате мне звонят и сообщают, что Дарранта убили, вонзили клинок в затылок. Вот к чему приводят такие игры, когда люди не понимают, насколько это опасно...

Хьюиш замолчал и слегка откашлялся.

– А девушка? – не отступался Колгари.

– Девушка что-то знала, – сказал Хьюиш. – Но не хотела об этом рассказывать. У меня сложилось такое впечатление, что она в него влюблена.

– Вы имеете в виду Микки? Хьюиш кивнул.

– Да и он, полагаю, тоже был к ней по-своему привязан. Но когда человек теряет голову от страха, даже самая горячая симпатия уже не имеет никакого значения.