Тиана допила, протянула горшок подростку, и он показал рукой на циновку. Она с готовностью легла на спину возле ног колдуна, а тот заговорил недовольным басом.

— Вуусани не любит иностранцев, — перевел подросток. — Вуусани говорит, ты тоже колдун.

— Я колдун, — смущенно отшутился Отто. — И колдую для одежды. Могу сделать из грязной чистую.

— Вуусани говорит, ты не тот, за кого себя выдаешь…

Тиана вскинула на него и без того безумные глаза, и Отто попытался успокоить ее и колдуна:

— Он прав. В душе я художник, а не торговец.

— Вуусани говорит, уйди из хижины прочь. — Парень махнул рукой.

И было непонятно: достаточно выйти из хижины, или нужно отойти на какое-то известное только хозяину расстояние.

Тиана показала глазами, что готова остаться одна. Отто вышел, и через некоторое время из хижины раздался истошный вопль колдуна и барабанный бой. Отто осторожно подкрался к щелочке у входа в хижину и увидел Вуусани, стоящего над Тианой.

Колдун распростер над ней обмотанные бусами огромные руки, узловатые, как ветви старого дерева, и бубнил заклинания. Его мелко трясло, глаза закатились, а хижина ходила ходуном от барабанного боя, как от землетрясения.

Отто попытался увидеть Тиану, но ничего не получилось. Он прислонился к двери, прислушиваясь. И еле успел отпрыгнуть от огромной отвратительной сколопендры, на которую нечаянно наступил, и отфутболить ее ботинком подальше от хижины.

В какой-то момент показалось, что он слышит всхлипы Тианы, а потом она закричала так, как кричат в горах. И кричала она «Гидоооооон!». Отто ринулся, просунул голову в дверь, но подросток стоял на страже и показал знаками, что нельзя вмешиваться.

Действо длилось еще полчаса, потом подросток позвал Отто в хижину. Тиана лежала на циновке в полубессознательном состоянии, глаза были закрыты, губы дрожали, а по щекам хлестали слезы. При этом она тянула руки вверх и стонала:

— Гидон!

Колдун сидел в позе, в которой его застали, закрыв глаза и что-то бормоча.

— Деньги, — сказал подросток.

Отто растерялся. Было непонятно, сколько платить, но коммерсант в нем взял верх — Отто достал из бумажника купюру и протянул подростку.

Тот не шелохнулся и не взял, а только повторил:

— Деньги!

Отто протянул еще две точно такие же купюры, тогда подросток кивнул и показал пальцем на Тиану:

— Забери.

Отто наклонился над Тианой, не понимая, что с ней делать. И думая, что больше всего ему хочется побыстрее отъехать от хижины как можно дальше.

Подросток принес черпак воды и бесцеремонно выплеснул ей в лицо. Тиана вскочила как ошпаренная, в ужасе озираясь и явно не понимая, где находится.

Оставалось только взять ее на руки, донести до машины и газануть отсюда как можно дальше.

Когда выезжали из деревни, им помахала компания женщин, сидевших на траве кружком. В центре сидела толстая старуха и пела так, что, услышав ее, Элла Фицджеральд удавилась бы от зависти.

Тиана была в сознании, но слишком напугана. Ехать в темноте через незнакомые деревни было безумием, но и оставаться в деревне казалось самоубийством.

— Все хорошо? — спросил Отто, выруливая на дорогу, освещенную огромной луной.

— Не знаю… — помотала головой Тиана.

И было видно, что ей непонятно, что с ней только что произошло и продолжает происходить.

— Насколько опасно ехать ночью? В смысле зверей? — уточнил Отто.

— Львы и слоны не нападают на машины, а буйволы и носороги сейчас спят, — ответила Тиана торопливо.