— Послушай, я думал, они умерли.

— Нет. Они отбывают пожизненное заключение в федеральной тюрьме. Они организовали покушение на президента, а когда их отправили в тюрьму, то меня передали на попечение суду. Но судья не назначил мне опекуна. Он держал меня в здании суда, чтобы я занималась с ним оральным сексом и он мог расслабиться, когда ему попадалось запутанное дело.

Я изумленно уставился на нее. Вчера она рассказала мне совершенно другую историю своей жизни. Что же это за монстр?

— Убирайся отсюда! — возопил я. — Ты нарушила клятву!

— Нет. Это ты ее нарушил. Это ты снял повязку. Нечего сваливать все на других.

— Крошка, — произнес я, — слезай с меня, одевайся и убирайся отсюда на все четыре стороны. Вместе с (…) китайскими позициями и мускулами!

— Этот мускул тоже забрать? — спросила она.

Мои руки судорожно вцепились в кровать. Но потом наступило расслабление. Пальцы у меня задрожали. Заблудившаяся пчела влетела из сада и принялась с жужжанием виться вокруг окна. Растение в горшке на подоконнике начало вращаться. Жужжание пчелы то нарастало, то затихало.

— Это называется «мальчик-рикша», — сказала Крошка напряженным голосом, — и он бежит в одном ритме: чоп, чоп.

Растение закрутилось еще быстрее.

— А сейчас я покажу тебе! — крикнула Крошка, и растение взорвалось.

Пчела взмыла в небо, но я слышал не жужжание. Это было дыхание Крошки. Девчонка победно взглянула на меня.

— Видишь? — сказала она. — Думаю, теперь даже ты согласишься, что я буду чего-нибудь стоить, когда закончу образование.

Я не оттолкнул ее. У меня не осталось сил. Но это был еще не конец.

Через какое-то время Крошка сказала:

— А теперь поцелуй меня. — И она прижалась ко мне губами.

Я хотел оттолкнуть ее, но мне не удалось отвернуться. Она немного приподняла голову.

— Нет, не так! Вот как надо целоваться. Приоткрой рот, сложи губы колечком. А теперь язык…

Я застонал, когда второе растение закружилось у меня перед глазами. Потом третье. Потом медленно начало вращаться четвертое. Второе взорвалось. Третье взорвалось. Четвертое взорвалось. Я потерял сознание и вырубился.

Прошло много времени, прежде чем я пришел в себя и услышал голос:

— Ради всего святого! Уже пять часов! А ты все еще в постели! — Это была Адора.

Я с безумным видом огляделся. От этого движения голова у меня заболела так, словно ее топором рубанули. Крошки не было. В постели я один.

— Где она? — прохрипел я.

— В другой комнате, — ответила Адора. — Точнее, они обе там. Одна блондинка, другая брюнетка, и обе сгорают от нетерпения узнать, что значит настоящий секс. Сейчас не время валяться в кровати, когда они уже ждут в гостиной. Поэтому давай, пошли!

— Не могу! — простонал я. — У меня нет сил, а голова просто раскалывается.

— Опять! — Адора подошла к столу, повозилась там и зажгла бхонг.

Я попытался собраться с силами, чтобы возразить, но не смог.

Скоро она вернулась и всунула мундштук мне в рот.

— Наполни легкие через бхонг и задержи дыхание. Сделай шесть таких вдохов. Один… держи, держи, держи. Выдыхай. Два…

Так мы дошли до шести. Вокруг все покрылось мягкой серой дымкой, и я куда-то поплыл. Воспоминания исчезли. Вместе с инстинктом выживания.

— Похоже, ты полюбил музыку, — одобрительно усмехнулась Адора. — Это хороший признак. Пойду и пущу пластинку, которую ты оставил в проигрывателе.