— Здравствуйте, здравствуйте, — широко улыбнулся профессор, — Аидзава звонила мне, и я жду вас с нетерпением.

Адзисава ожидал увидеть ученого сухаря, запершегося от всего мира в башне из слоновой кости, а перед ним стоял уверенный в себе, властный человек, более всего похожий на директора какого-нибудь крупного банка. Внимательно поглядев на профессора, Адзисава почувствовал, как на смену первому удивлению приходит спокойствие — такое впечатление производил этот седой, но моложавый мужчина.

— А это и есть та самая девочка? — Фурубаси ласково посмотрел на Ёрико. Очевидно, учительница достаточно подробно ввела его в курс дела. Взгляд профессора был мягким, но где-то в глубине его горел неукротимый огонек страстного исследователя. Такие глаза бывают только у настоящих ученых.

Фурубаси внимательно выслушал Адзисаву, потом задал несколько простых вопросов Ёрико и объявил:

— Ну а теперь приступим к делу, — и подвел девочку к какой-то ширме, стоявшей в углу кабинета.

Ёрико тревожно оглянулась на Адзисаву, но тот успокаивающе кивнул, и она послушно последовала за профессором.

Ширма при ближайшем рассмотрении оказалась экраном, на котором висела картинка, изображающая собаку и немного поодаль от нее — миску с костями.

— Скажи, детка, что нарисовано на этой картинке? — спросил Фурубаси, показывая на экран.

Ёрико подозрительно оглядела картинку и ответила:

— Собака.

— Правильно. Смотри на картинку очень-очень внимательно, пока я не велю тебе отвернуться. Вот так, умница. Итак, нашей собачке ужасно хочется есть. А вон миска с вкусными костями — совсем близко. Ну-ка, гляди лучше. Что ты видишь?

Ёрико, как ей было велено, впилась взглядом в изображение и вдруг, вскрикнув, попятилась назад.

— Что такое? — спросил профессор.

Показывая дрожащим пальцем на картинку, девочка ответила:

— Собака встала на лапы, подошла к миске и ест.

Адзисава не поверил своим ушам. На картинке ровным счетом ничего не изменилось. Но изумление Ёрико явно было непритворным. Неужели у нее галлюцинация, неужели это все-таки психическое заболевание, подумал он.

Профессор Фурубаси невозмутимо снял картинку. Под ней оказалась еще одна, морской пейзаж.

— Так. А что изображено здесь?

— Море. А вон человечек плывет.

— Верно-верно. Ну-ка погляди на этого человечка повнимательней. Понимаешь, какая штука, на самом деле плавать-то он не умеет. Как тут быть?

Ёрико на глазах переменилась в лице и, не отводя глаз от экрана, закричала:

— Ой, он тонет! Скорее на помощь, он погибает! Скорей зовите кого-нибудь! Ой, ужас какой!

Она вся дрожала, словно у нее на глазах действительно тонул человек. Профессор внимательно наблюдал. Потом снял морской пейзаж, под ним был просто белый экран. Но Ёрико, казалось, продолжала там что-то видеть.

— Бедненький, он совсем пропадает, — бормотала она, — волны такие белые. Ох, снова захлебнулся! Все, конец. Вот и голова под воду ушла, только рука торчит. Ой, ой, плывет большущая рыбина! Она его проглотит, вот ужас! Сколько зубов! Ох, какая пасть! Красная-красная!

Ёрико так описывала хищную рыбу, что сомнений не оставалось — она видела ее на самом деле. Адзисава ошеломленно взирал на все это.

Наконец профессор отвел девочку от экрана. Иначе она, очевидно, еще долго продолжала бы грезить наяву.

Ёрико неохотно оторвалась от созерцания белой поверхности. Профессор позвал ассистента и распорядился:

— Отведите-ка нашу юную даму в лабораторию и покажите ей картинки, а я пока побеседую с этим господином.

Оставшись вдвоем с Адзисавой, профессор велел другому ассистенту принести им чаю и сказал:

— Ну, в целом картина ясна.