Было принято решение создавать боевые ячейки и привлекать недовольных офицеров. Предположительно кто-то из участников представлял Дзержинскую область. Прилагались нечеткие темные фотоснимки и словесные портреты.
— Узнаете кого-нибудь? — поинтересовался полковник.
— Вот этот… — Вадим показал на фотографию. — Похож на Бориса Герасимова. А человек восточной внешности, плотного сложения, среднего роста и возраста, темные глаза, тонкие усики — таких у нас полбазара и все говорят с акцентом. Среди них есть несколько подозрительных.
— Хорошо, Лаптев, — удовлетворенно сказал Алябьев. — Подготовьте материалы на Герасимова и подозрительных торговцев. Может, москвичи их опознают — тогда возьмем в разработку.
Они обсудили, кого можно внедрить к торговцам с Халмановского рынка, где промышляли не только фруктами, но и наркотой. Решили, что надо просить коллег из южных республик прислать оперативников, которые и внешностью подходят, и языками владеют. По ходу разговора Вадим вспомнил и предложил задействовать своего одноклассника Мишу Шенберга, журналиста из «Средней полосы».
— Шенберг… — многозначительно произнес полковник. — Небось, в Израиль скоро свалит.
— Вряд ли. Дедушка был немец, от него и фамилия… Так вот, брат Мишки учился в Политехе вместе с Герасимовым. Может, я попрошу, чтобы подвел нашего человека к этой шайке?
Полковник снял, протер и снова надел очки. Затем произнес тоном, выдававшим тяжкие сомнения:
— Даже не знаю, товарищ старший лейтенант. На вашего Шенберга дело оперативного учета открыто.
— Ошибка какая-то… — Вадим даже растерялся. — Хороший парень, крепкий патриот.
— Ну да, патриот, член Партии большевиков, в газете своей по правым силам ногами ходит и с грязью мешает… — Алябьев покивал. — Но, кроме того, ходит он со своими дружками в лесопарк, и учатся они там рукопашному бою, разговаривают не по-русски, готовятся к штурму какой-то «цитадели неправедной власти»… Как это выглядит в свете предупреждения, что банда отщепенцев намерена боевые дружины создавать?
С трудом сдержав смех, старший лейтенант Лаптев поведал начальству про клубы ролевиков, которые разыгрывают на местности эпизоды из любимых книг — Эндрю Нортон, Толкиена, братьев Стругацких, Клиффорда Саймака. Недоверчиво выслушав его, полковник без энтузиазма велел изложить это в письменном виде, взять объяснительную записку с «ролевиков» и вообще держать их под присмотром. Покряхтев, Алябьев разрешил прощупать Шенберга по части подходов к Шевелеву и Герасимову.
Редакция газеты «Средняя полоса» поселилась в «Доме печати» — на одной улице с обкомом КПСС, облисполкомом, управлениями МВД и КГБ, ГУМом, центральным гастрономом, магазином «Океан» и рестораном «Оливье». Поскольку дождь уже кончился, Вадим предложил встретиться в сквере у фонтана.
Было здесь, как обычно, немноголюдно. Скамейки, конечно, намокли, поэтому друзья беседовали, прогуливаясь туда-сюда вдоль аллеи — через улицу от светло-серого здания в стиле сталинского ампира. Весь этот сектор города отстраивали сразу после войны пленные немцы. Дома получились добротные, хоть и вычурные.
Кажется, после звонка Вадима журналист размечтался, что ему поручат писать большую статью или даже цикл статей по заданию госбезопасности. Про Герасимова он говорил с отвращением: и сам Миша, и его брат относились к движению правых с неприкрытой враждебностью. Впрочем, к просьбе одноклассника Шенберг отнесся творчески, потому что навести чекистов на врагов народа — это святой долг любого большевика. Подумав, он сказал, что представляет, как познакомить нужного человечка с гадами-буржуинами. |