— А когда я могу рассчитывать на встречную любезность? — напористо продолжил Шенберг. — Ты обещал устроить мне интервью с вашим начальником.

— Вернется из отпуска — и он твой, — заверил друга Вадим. — Генерал заинтересован в таких публикациях. Если произведешь хорошее впечатление — подкинут архивные секреты про то, как после войны ловили шпионов и гитлеровских пособников.

— После войны… — пренебрежительно фыркнул журналист. — Пора бы посвежее тайны приоткрыть — хотя бы про шестидесятые годы… Ладно, гляди, чего мы выпустили.

Помимо политики, Миша писал о новостях науки, а также увлекался непознанным — всякими там экстрасенсами, летучими тарелками, снежными людьми и тому подобными феноменами. Именно этому был посвящен первый выпуск «Голоса неба» — органа городского клуба аномальных феноменов. Газетку выпустили в цвете — не иначе, спонсоры расщедрились — и датировали следующим годом. На первой полосе красовалась большая статья Шенберга о приземлении в их городе инопланетной экспедиции.

— Любопытно, — усмехнувшись, Вадим вернул другу газету. — Что-то я такой красоты в киосках не видел.

— Пробный выпуск, всего двадцать экземпляров. Завтра типография отпечатает полный тираж, тогда и кинем в продажу. — Миша пристально посмотрел на него. — Вадик, будь другом, поищи в ваших архивах про события за пару лет до войны.

— А что за события?

— Ну, вроде бы в конце апреля что-то случилось. То ли метеорит упал в Горелой лощине, то ли на самом деле инопланетяне прилетали. Войсками НКВД все оцеплено было. Целые деревни отселяли.

— Там партизанскую базу закладывали, — Вадим пожал плечами. — На случай войны. И тренировочный центр для диверсантов. В сорок первом пригодилось.

В те времена город был окружен густыми лесами, где партизанский отряд старшего майора Асрияна скрывался весь первый год оккупации. Чтобы разгромить базу, немцы нагнали чуть ли не дивизию с танками. На самом деле, наверное, поработала там не дивизия, а полк или пара батальонов, но бой был жаркий. На третий день небольшие группы партизан вырвались из окружения, разгромили комендатуру в Гуртовске и растворились в Карноуховских чащах. Там их через полгода, перед самым наступлением Центрального фронта, все-таки добили эйнзатцкоманда и батальон полицейской дивизии СС.

Четыре года назад выпускник истфака Лаптев писал дипломную работу «Партизанское движение в Сталинохолмской области», поэтому мог без запинки назвать все даты и события. Они с Маней даже облазили место базирования отряда, благо теперь непроходимые леса превратились в лесопарк, отделявший город от шахтерского поселка, а Горелая лощина оказалась в десяти минутах ходьбы от трамвайной остановки.

Маня и Мишка помогли раскопать разбитый снарядами бункер, они нашли документы погибших, ржавое оружие и полуистлевшие бумаги штаба. Разумеется, среди партизан почти не было красноармейцев-окруженцев и взявшихся за оружие колхозников. Ядро отряда составляли кадровые сотрудники областного управления НКВД, а самого Асрияна — диверсанта с испано-польским прошлым — прислали из Москвы за три года до войны: сначала начальником управления, а потом — командиром центра подготовки диверсантов.

Эти воспоминания разбередили нараставшую всю неделю тревогу, и он спросил, нет ли у Миши вестей от Мани.

— Она уже не Маня, а Мэри, — журналист подмигнул. — Зимой встретил ее мамашу — говорит, Мэри совсем не пишет, затянула девку жизнь в Нью-Йорке.

— Я беспокоюсь, — признался Вадим.