- Не стрелять! - говорит. - Свой это!

    - Кому он свой? - Детина, что в меня целился, недоволен. А ствол, словно заколдованный, обратно ко мне.

    - Нам свой! - заявляет Гнусь. - Знаю я его! С детства знаю! Росли вместе...

    - Бандит он, - возражает детина. - Не фига тут!..

    - Сказано же было - по возможности живыми! - орет на него Гнусь. И опять ствол отталкивает. - Я чё, не видел, как ты двоих завалил? Сам в расход пойдешь, понял?

    - Ладно, - кивает вдруг детина.

    И улыбается. Не, ну нормально, да? Типа мне улыбается! Урод!..

    Только что чуть не ухлопал, а сейчас - рот до ушей, зубы скалит! И автоматик на плечо уже, и пошел от нас не спеша, только что ладошкой не помахал на прощание. Офигеть можно!..

    Не понравилось мне это все. Не понимаю я такого вот. А когда я чего не понимаю, мне это очень не нравится...

    - Как ты, Прыжок? - тормошит меня Гнусь. - Живой?

    - Частично - очень даже, - отвечаю. А в голове - карусель.

    - Молодец! - хвалит Гнусь.

    И еще чего-то тараторит. А я его не слушаю, я смотрю в сторону метро. Там как раз очень интересное кино происходит...

    Вижу я Ворона - стоит, морда в крови, руки подняты. А перед ним какой-то хрен, судя по всему - старший всей этой развеселой команды. И старший у Ворона что-то спрашивает. Долго спрашивает, несколько вопросов задал. А Ворон на все в ответ только башкой мотает. Не знаю, мол, понятия не имею, типа того...

    А потом старшему типа надоело это - кому ж понравится, когда перед тобой так долго головой вертят?! - и он рукой махнул. И тут же детина, что едва меня не пристрелил, прямо от пояса, не поднимая оружия, дает короткую очередь. Ворон падает как подрубленный. А детина делает еще один выстрел - в голову, приседает над Вороном на корточки и начинает шарить у него по карманам.

    Так, думаю. Это, ребята, нам не подходит стопудово. Хрен там разберет, чего у Ворона спрашивали. И никакой гарантии, что сам я на эти же вопросы отвечу иначе.

    Я уже по сторонам глазами шарю - как бы половчее слинять, - когда до меня доходит, что конкретно мне Гнусь долдонит тут уже пару минут.

    - Стой, - говорю, - погоди! Кто?! Кого?!

    - Секретного Войска, - говорит. - Спецотряд! Понял?

    - Понял, - отвечаю.

    А у самого, конечно, в башке гудит, не въезжаю совершенно. Ведь «секретников» я тут меньше всего ожидал увидеть, они же дальше «Сходненской» или «Планерной» носа не высовывают. Да и нет уже давно никакого войска, то, что есть, войском назвать нельзя.

    И вообще, ребята эти на «секретников» не похожи совершенно! Да и что им тут делать?! Ведь они же из своих нор и не высовываются. Или у них, как и у нас в Твери, голод наступил? И они тоже промыслом занялись...

    А потом я наконец-то въехал окончательно, что там Гнусь ляпнул.

    - Повтори-ка, - говорю.

    А Гнусь - рад стараться! И морда у него такая вся сияющая, словно он мне радость какую сообщает:

    - Спецотряд, - говорит. - Мы здесь разыскиваем кое-что.

    - Что именно? - спрашиваю, но чтобы время оттянуть.

    - Тут неподалеку одного старика убили...

    - Где? - спрашиваю. А у самого внутри обмирает.

    Ну, Гнусь и называет - где. Как раз там, где мы на прошлой неделе барахлишком кое-каким разжились.

    Я киваю, а про себя думаю: «Ну, ребята, крындец пришел.