— Не сомневаюсь, что вы просто оступились.

На этот раз голос Фернана прозвучал совершенно равнодушно, и Джейн вдруг ощутила странное разочарование. Гордо задрав подбородок и лучезарно улыбаясь, Джейн присоединилась к Пьеру и Норе.

Через несколько минут в гостиной появился Поль. Джейн подружилась с младшим братом Пьера еще летом. У нее вообще был особый дар — устанавливать добрые отношения с детьми. И сейчас они завели непринужденную беседу, вспоминая недавние сражения и немилосердно подначивая друг друга…

Когда Бланш пригласила всех в столовую, Фернан опять оказался рядом с Джейн.

— А у вас есть подход к детям, — заметил он, беря ее под руку. — Ваше имя не сходит с языка Поля с самого лета. Он перед вами просто преклоняется.

— Поль славный, симпатичный парнишка. — Джейн изо всех сил старалась говорить спокойно, встревоженная тем, что прикосновение Фернана снова заставило ее вздрогнуть. — А ведь за свою недолгую жизнь он так много перенес: смерть родителей и сестры… — Поняв бестактность своего напоминания, она поспешила добавить: — Однако вопреки всему он совершенно нормальный и уравновешенный ребенок.

— Я рад, что вы так считаете. В этом заслуга Норы и Пьера.

За столом они сидели тоже рядом. Джейн чувствовала запах его лосьона, и оттого, что он замечательно гармонировал со всем обликом Фернана, где-то внутри у нее начинал трепетать чувственный теплый комочек каждый раз, когда ноздри улавливали пьянящий аромат. А Фернан как ни в чем не бывало продолжал прерванный разговор.

— Нора и Пьер совершенно сознательно решили посвятить последние два года Полю. Они хотели убедить его в том, что он любим и нужен всем, прежде чем снова попытаться завести детей.

— Правда? — Джейн было очень приятно это слышать. — Они хорошие люди, верно? — тихо сказала она, глядя в смуглое красивое лицо Фернана.

— Да. Но доброта порой делает человека страшно уязвимым. — Его голос на этот раз был чересчур бесстрастным. — В нашем мире предпочтительнее другие качества: скептицизм, например. Никому не верить, во всем сомневаться и постоянно задавать вопросы — только так можно выжить.

— Наверное, при некоторых обстоятельствах… Но вы, надеюсь, не считаете это общим правилом? — спросила Джейн, удивленная откровенным цинизмом его слов.

— Именно так я и считаю! — заявил он, нисколько не смутившись, и усмехнулся, заметив вспыхнувший на ее щеках румянец.

— Ну, тогда я не согласна с вами. — Глаза Джейн воинственно сверкнули. — Это просто ужасно! Значит, вы никогда никому не поверите, пока не получите письменное свидетельство, заверенное нотариусом?

— Немного преувеличено, но достаточно близко к истине… Вы, однако, совсем ничего не едите, Джейн.

На снежно-белой скатерти прекрасно смотрелись тяжелые серебряные приборы, хрустальные бокалы и изысканный букет оранжерейных цветов, наполнявших комнату сладким ароматом. Столовая была просторной, красиво отделанной и внушала Джейн легкий благоговейный трепет — впрочем, как и все в Ле-Пюи.

Джейн сосредоточилась на содержимом собственной тарелки и по мере того, как сменялись блюда, начала замечать, что ей больше не требуется усилий, чтобы расслабиться. Несколько бокалов хорошего вина, радушие и остроумие хозяев убаюкали ее беспокойство. Утомительный день, проведенный в пути, воспоминания о катастрофе, смущение и тревога, вызванные близостью красивого смуглого человека, — все это растворилось в атмосфере тепла и доброжелательности, которая царила в столовой.