Он достал из плоской шкатулки плеть, поднес к моим губам, и я поцеловала ее.

    «Встань!»

    Я поднялась. Он обвил меня плетью и подтянул к себе. Я ощутила грудью золотые украшения его одежд. Он держал меня так крепко, что я не могла шевельнуться. Я потянулась губами к его рту…

    Белокурая дикарка замолчала и низко опустила голову.

    -  И что было дальше? - спросил я. Она подняла голову и улыбнулась.

    -  Не знаю. На этом месте я проснулась.

    -  Интересный сон… Странно, - размышлял я вслух, - что наивная земная женщина увидела во сне такие детали, как растяжка при порке и дополнительный удар, напоминающий рабыне, что она - рабыня. Обряд целования плети тоже вполне реален и практикуется во многих городах; но как он мог присниться женщине, ничего не знающей о рабстве? Клеймение ножом изредка применяется и сейчас, правда у примитивных народов. Странно, что ты увидела его во сне. Он неизвестен даже многим этнографам. - Я глянул на рабыню. - Ты весьма изобретательна.

    -  Может быть, я и вправду вечная рабыня, - улыбнулась она.

    -  Может быть.

    -  А ты веришь в провалы во времени?

    -  Не очень, - ответил я. - Я мало что понимаю в таких делах. Я ведь не физик.

    -  А в то, что у людей может быть много жизней и в каждой из них они могут встречаться?

    -  Не исключаю. Но поверить в это сложно.

    -  Такой странный сон… - задумчиво проговорила блондинка.

    -  Мне кажется, - произнес я, - что сон твой был о нашем мире и нашем времени. В нем зашифрованы не тайны иной реальности, а истины, живущие в твоем подсознании.

    -  Какие истины?

    -  Например, что женщина по своей природе - вечная рабыня, а мужчина - вечный господин.

    -  Мужчины моего мира - не господа своим женщинам.

    -  Это их и погубило.

    -  Не всех, - возразила она.

    -  Может быть, и не всех. Но стоит хоть кому-то из них подвергнуть сомнению уродливые стереотипы, которые вбили ему в голову, как на него тотчас ополчится все общество.

    -  Неужели у моего мира нет никакой надежды на спасение?

    -  Почти никакой. Вероятно, кое-где появятся сообщества людей, помнящих, что такое отвага, долг и дисциплина. Эти маленькие общины смогут стать семенем, из которого вырастет новая, здоровая цивилизация людей, живущих в гармонии с собственной природой.

    -  Неужели моей нынешней цивилизации суждено погибнуть?

    -  Безусловно. Она сама себя разрушает. По-твоему, агония может продлиться еще тысячу лет?

    -  Не знаю…

    -  Боюсь только, - продолжал я, - что на смену ей придет еще более уродливая цивилизация. Блондинка потупила взгляд.

    -  Люди скорей умрут, чем задумаются, - сказал я.

    -  Не все, - упрямо возразила она.

    -  Это правда… В любой культуре найдутся изгои, одинокие странники, с холодным удивлением взирающие на мир с горной вершины.

    -  Почему же горианам, в отличие от землян, не свойственно стадное чувство?

    -  Возможно, у них другая психика. А может, это связано с многообразием городов-государств, традиций и каст.

    -  По-моему, мужчины Гора просто другие.