Ваня загнал патрон в патронник и отдал ей Люгер.

– Слушай команды. Говорить ничего не надо. Поняла? У тебя все получится. Все, пошли… – Иван аккуратно открыл дверь в салон и четко сказал по-немецки:

– Вы все арестованы. Тот, кто не подчинится, умрет.

Генералы мирно распивали коньяк за откидными столиками и дружно уставились на Ивана. Кто из них Манштейн Ваня так и не разобрал.

Пауза затянулась, пришлось красноречиво покачать стволами пистолетов и резко скомандовать.

– Живо на пол, сказал!

Ближайший к Ване генерал брезгливо бросил:

– Идите проспитесь…

Иван вежливо улыбнулся и выстрелил ему в голову из Вальтера.

Сухо щелкнул негромкий выстрел, почти не слышный из-за рева двигателей. Немец откинулся и сполз по борту, оставляя на обшивке кровавый след.

Какой-то обер-лейтенант, видимо адъютант или порученец, попытался вытащить из кобуры пистолет, но не успел и рухнул на пол, судорожно похрипывая.

Из кабины пилота неожиданно вышел плотный коротышка, в летном комбезе и шлемофоне. Увидев Ивана он на мгновение застыл, а потом попытался юркнуть назад.

Ваня даванул дважды на спусковой крючок и ринулся в пилотский отсек, по пути крикнув Варе:

– Стреляй, если шевельнутся…

В полутьме кабины на панелях мелькали огоньки, Иван не сразу сориентировался и пропустил момент, когда кто-то ринулся на него с бокового сиденья. Но успел садануть его рукояткой Вальтера по голове. Добавил еще раз и заорал:

– Сидеть, не шевелиться! Берем курс на русскую территорию! Живо, застрелю нахрен…

– Да пошел ты к черту! – презрительно процедил один из пилотов, бросая штурвал.

– Сука! – хлопнул выстрел, пилот осунулся в кресле. – Ну!!!

Второй неожиданно выхватил пистолет.

Бабахнуло, глаза ослепила вспышка, а плечо рванул резкий удар. Ваню развернуло, но он успел трижды выстрелить.

Пилот опрокинулся на спинку кресла, закинув назад голову, одна из панелей сильно заискрила, а самолет резко рыскнул, а потом накренился на нос.

И тут, в пассажирском салоне чередой захлопали выстрелы.

– Твою же мать! – зажав плечо ладонью, Ваня выбежал из кабины и увидел, как Варвара стреляет в пассажира. Остальные уже уж были мертвы или при смерти.

– Они на меня кинулись! – обиженно заявила летчица, утирая нос рукавом. – Кинулись, понимаешь!

Ваня обреченно выдохнул и потащил Варю в кабину.

– Кажется мы падаем. В общем, сделай что-нибудь…

И принялся вытаскивать пилота из кресла.

Дальнейшее происходило как в тумане. Варя кричала, что у нее ничего не получается и что она не может сориентироваться, но самолет все-таки прекратил снижаться, а потом накренился на крыло и начал разворачиваться. Ваня сидел прямо на полу, скрипя зубами от дикой боли, пытался перевязывать себе плечо, а потом вырубился.

Очнулся снова от крика Варвары:

– Да они же нас собьют! Мы же свои, свои, надо передать им по рации. Ваня, Ваня…

Аккомпанементом прозвучал гулкий и частый стук. Самолет задрожал, из пассажирского салона донесся противный свист, а в кабине резко запахло горелой изоляцией. Через мгновение темноту через остекление кабины разорвала ослепительная вспышка.

– Сволочи! – надрывалась Варя. – За что? Ванечка, я попытаюсь сесть! Не умирай, пожалуйста, не умирай…

Ваня хотел встать, но не смог.

Юнкерс перешел в резкое пикирование, через пару минут раздался страшный грохот, а потом звуки резко исчезли и все покрыла мгла…

- - -

– Приговаривается к высшей мере социальной защиты – расстрелу…

Иван криво ухмыльнулся трибуналу.