У меня уже пробивалась борода но я еще не настолько стал взрослым чтоб не слушать рассказы о Конхоборе и Дедриу и Мебде или про Кухулина в его военной колеснице ощетиненной всякими лезвиями и пиками и как мне хотелось обзавестись такой же защитой от всего мира. Моя мать рассказывала свет огня сверкал в ее глазах и хижина была полна жадно слушающими ушами и колотящимися сердцами. Мы были куда счастливее чем думали.

Как-то утром выглянув в окошко я увидел как по дороге месит грязь толстыми резиновыми сапогами коротышка не выше ирландского гнома роста в нем было примерно 5 фт. но широкие плечи лоб высокий борода лопатой и развалистая походка какой и 100 миль можно пройти запросто. Пока он счищал рыжую грязь с сапог я узнал в нем Бена Гулда коробейника с буквой К выжженной на руке и с повозкой полной штук всяких материй и платьями и шляпами и сапогами с резинками размерами от 6 до 12. Ну так эта повозка увязла на нашей земле так нельзя ли ему платить по шесть пенсов в день за кров и стол пока дорога не подсохнет чтоб ее вытащить. Какие же это были большие деньги и Джема с первым взносом отправили в Грету и он примчался назад с фунтом сахару и может показаться странным что сахар был первым в списке наших покупок но надеюсь тебе никогда не придется жить без кусочка сахара. Сахар был тем что требовалось он всегда нас вовсю подбодрял вот и на этот раз тоже. Но Гулд был даже еще лучше. Он умел смешить как никто и поделился с нами тем в чем мы очень нуждались своей энергией своей живостью глаза у него были сплошь в морщинах он их зажмуривал всякий раз когда смеялся.

Загляни мы в Бена Гулда поглубже внутри его души мы бы увидели такую знакомую ярость хотя ирландцем он не был но нес в себе тот же огонь я говорю про пламя которое правительство Англии запаляет в нутре человека всякий раз когда заковывает его в каторжные железа.

В тот 1-й вечер человека приветливей его было не найти особенно дружелюбен он был со мной но главное он заставлял смеяться мою мать просто чудо сотворил этот коробейник вновь вызвав слезы смеха на ее глазах. Даже Дэн больше не выглядел таким осунувшимся и потерянным щеки у него округлились а лоб Джема разгладился а наша маленькая Кейт которую весь этот сырой и тяжкий месяц мучил кашель теперь вылезла из-за своей занавески и положила счастливую головку мне на грудь.

На следующее утро от туч не осталось и следа и душистая зеленая земля в лучах солнца была окутана паром будто прачечная. Я проснулся под смех Бена Гулда он стоял на веранде в рубашке и подтяжках из его носков торчали пальцы.

Вставайте кричал он вставайте.

Я не развел огня и потому вода еще и не думала закипать но моя мать встала очень веселая и все дети так и посыпались следом за ней. Как правило наши утра обычно начинались совсем по-другому.

Вставайте же разъядренные вы Келли!

Я вышел наружу и увидел что мои братья и сестры дрожат в своих ночных рубашках и вглядываются в туман стараясь понять что может быть такого смешного на этой болотной тропе. По ту сторону изгороди оказалась разбитая старая кляча облезлая кобыла с прогнутой спиной может 5 л. от роду но ее допекал молодой меринок и она по-всякому гарцевала будто красивей ее никого на свете не найти.

Знаете сказал Гулд это ведь упряжная лошадка прилагательного старика Маккормика я ее узнал.

Мы про Маккормика слыхом не слыхали но скоро узнали что он и его жена были коробейниками как и сам мистер Гулд.

Эта паршивая лошаденка сказал Бен Гулд неопровержимо подтверждает что лошадь кончает как ее хозяин или следует сказать жена.

Я знал что мне надо бы развести огонь но в лице Бена Гулда произошла перемена и я остался стоять где стоял.

Маккормик был сторожем в Демоне.

Он хотел сказать что Маккормик был надзирателем в свирепейшей тюрьме Вандименовой Земли. Он сказал что миссис Маккормик была из Деруэнта а там оказалась узницей под его началом.

Тут он обернулся ко мне и говорит Отведи-ка прилагательную кобылу назад парень не то конс Архидьякон явится сюда дескать ты ее угнал.