В конце концов наши жеребые кобылы забрели на общественный выгон так что дворняга Уитти запер их за потраву. А мы с Томом кормили этих лошадей и за жеребца заплатили большие деньги ну и еще всякие расходы. И вот когда Уитти их запер я и решил показать ему что не хозяин он всему свету. Нет я его овсы не поджег и вообще ничего такого а только взломал замок на штрафном загоне в Оксли и забрал свою законную собственность и не считал это преступлением ни тогда ни теперь.

* * *

На следующий же день мой брат Дэн ехал себе мирно через Оксли и тут конс Поттоп стащил его с лошади а потом завел в прачечную полицейского лагеря и там трус Поттоп угрожал окунуть его лицо в кипящие простыни. Тот самый конс Поттоп который соблазнил нашу сестру Энни теперь пытал моего младшего брата пока Дэн не взмолился оставить его в живых он ошпарил ему руку он прижал свой правит. револьвер к пустому животу Дэна говоря что арестует его за угон лошадей из штрафного загона. Дэн сказал что он тут ни при чем. Говорит Поттоп Чтоб завтра к утру эти кобылы были в загоне не то начнется прилагательная война и 1-й потерей будешь ты. Потом он отпустил Дэна.

Еще неведомо для меня но это был последний день когда я трудился за плату наступил полдень время обеда на лесопильне и я сидел с кружкой чая пока кашевар накрывал обеденный стол то есть парусину расстеленную на земле. Я увидел густое облако пыли и во главе его был мой младший брат он галопом влетел прямо во двор засыпая корой и грязью дрожжевой только что выпеченный хлеб а в буше мало найдется преступлений похуже.

Я встал ему навстречу отвел его и лошадь подальше от еды но даже до того как он заговорил мне о его беде сказала не только рука багровая и вся в волдырях но и глаза. А волдыри уже полопались страшно было смотреть.

Он объяснил про руку а также про угрозу Поттопа и я только диву давался какие дураки до того глупы что думают будто могут терзать мою семью не боясь возмездия. Дэн был мой младший братишка плоть и кровь я посадил его на бревно чтоб смазать ему руку сливочным маслом потом принес ломоть дрожжевого хлеба густо намазав его золотистым сиропом и наконец я накормил его тушеным мясом барашка.

В 5 часов я уволился с лесопильни и мы отправились в единственное место на земле где могли ничего не опасаться. Повернув на юг мы проехали через участок моей матери все эти сухие окольцованные деревья были могилами честных надежд. Переночевали мы на земле у Фор-Майл-Крика в глубине холмов Килфийры мистера Макбина где наши лошади нашли траву хоть всюду в мире вокруг была засуха. На следующий день мы невидимками проехали дальше по всхолмленной его земле он не мог меня увидеть он не знал что я был змеей внутри его артерий чумной крысой в его нутре.

К полудню мы разрезали колючую проволоку последней изгороди мирового судьи выехали на еще не востребованные земли и запах взрывчатых эвкалиптов становился все сильнее и сильнее. Весь день мы взбирались по склонам через гигантские сухие леса эвкалиптов царственных но была уже ночь когда мы наконец услышали журчание воды бегущей среди влажной травы Бычьего Ручья. В лунном свете я увидел серебристое поле папоротников на его берегу старое убежище Гарри Пауэра теперь крышу придавил обломившийся сук. Кору сильно повредило но старые гамаки из мешковины были крепки и выдержали вес тела моего спящего брата. Всю ночь мой мозг вращал токарный станок я Дэна не оставлю пока он совсем не оправится но когда этот день настанет я научу его мучителей что они не могут безнаказанно красть наших лошадей и угрожать нашим семьям.

Вомбатские Кряжи это чугунный клин вбитый в мягкие плодородные земли Уитти и Макбина и добравшись до них через владения мирового судьи я теперь 2 недели спустя отправился один через Мирри станцию Уитти. Засуха обошлась с этим краем круто но богатый хозяин станции мог не высасывать из земли последнее как приходилось делать бедным скваттерам а потому все его акры имели совсем другой вид чем моей матери где трава была выщипана под корень.