Мистер Скользки набросил своё заклинание поверх того, которое наложила она. Ничего не поделаешь, придётся рассказать ей о федах и его Имени. А заодно и о том, что Вирджиния подтвердила сведения о Венесуэле, и о предложенной помощи.

Эритрина ответила не сразу, и не вся задержка объяснялась ограниченной скоростью света. А потом хоровод снежинок, её нынешнее обличье, заклубился вокруг него:

– Значит, при любом исходе ты проигрываешь, да? Жаль, что так вышло, Скольз.

Мистер Скользки уронил крылья:

– Ещё бы не жаль. Но теперь, если мы не остановим Почтаря, нам всем придёт Истинная Смерть. Он всерьёз решил захватить… всё. Представляешь, что будет, когда всю эту толпу правительственных мегаломаньячков спихнёт один огромный?

Опять та же пауза. Снежный вихрь содрогнулся.

– Ты прав. Мы должны остановить его, даже если это означает работу на Сладенького Сэма и его Министерство соцобеспечения, – она хихикнула с почти неслышным перезвоном. – Даже если это означает, что им придётся поработать на нас. – Ей-то легко было смеяться: её Имени феды не знали. – Ну и как мы подключимся к системе твоих приятелей-федералов? – Она снова сменила обличье, на этот раз став орлом-альбиносом. Единственной уступкой красному цвету, которую она себе позволила, остались её горящие глаза.

– На лорельском входе старого арпанета. У нас там почти что карт-бланш, плюс доступ к материалам внутренних расследований Министерства юстиции, но входить придётся через единственную физическую точку и строго по выданным нам паролям. – В их с Эритриной распоряжении окажется больше возможностей, чем выпадало кому-либо из вандалов, но на исключительно коротком поводке.

Он взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Всё с той же задержкой орёл последовал за ним. Они взлетели почти к самой вершине и начали долгий спуск к болотам. Ледяной ветер посвистывал в перьях. В принципе, к терминалу Лорела можно было перенестись почти мгновенно, но кружной путь был предпочтительнее не просто из романтизма – многие новички убеждались в этом на собственной шкуре. То, что сознание воспринимало как смену воздушных потоков и поиск просветов между тучами, на деле было подсознательной работой программ, перебрасывающих обработку из арендованной области в ШР-3 на низкие спутники и наземные станции. Дело долгое и сложное, зато такой маршрут практически невозможно проследить. Уязвимее всего они станут в Лореле, когда придётся входить в систему через одно-единственное доступное устройство.

Небо полыхнуло; через несколько секунд воздух тяжёлым кулаком ударил их в спины. Они беспорядочно закувыркались вниз к отдалённым лесам. Мистер Скользки перешёл из падения в управляемое пике. Взглянув назад – из его нынешнего положения это было легко – он увидел раскалённую докрасна вершину бывшего ШР-3 и исходящие паром потоки лавы. Даже с такого расстояния можно было разглядеть вьющихся над геенной мошек. (Охотники в поисках ускользнувшей добычи?) Задержись они всего на несколько секунд, и большинство их процессов всё ещё исполнялись бы на ШР-3, так что катастрофа, чем бы она ни была, выбила бы их с этого плана. Ещё не Истинная Смерть, но восстанавливаться пришлось бы несколько дней.

Справа от него пикировал белый орёл; им едва хватило альтернативных каналов, оставшихся после падения ШР-3, чтобы выжить. Ближе к сырому воздуху низин мистер Скользки окунулся в новостные каналы; в «LA Times» уже просочились слухи о том, что аэрокосмический пусковой лазер на Хоккайдо из-за фатальной ошибки засветил оптику ШР-3. К счастью, маломощный импульс длился всего несколько микросекунд; далеко не Перст Господень. Никто не пострадал, но восстановление широкополосных каналов потребует времени, а пересылка трафика на сотни миллионов долларов практически встала. Будет расследование и уйма крайне сердитых клиентов.

Это наверняка не случайность.