Проблема заключается в том, что крошечные внутренние «языки» быстро становятся непостижимыми, по причинам столь же простым, сколь и неизбежным. Это не знакомая нам сложность перевода между разными человеческими языками; сущность этой проблемы нам понятна: человеческие языки настолько широки и богаты, что трудно сузить значения сказанного в достаточной степени; мы называем это «неоднозначностью». Но когда мы пытаемся понять крошечные языки нижних уровней сознания, мы сталкиваемся с противоположной проблемой: чем меньше языки, тем перевод сложнее, потому что значений уже не слишком много, а слишком мало. Чем уже области действия двух систем, тем менее вероятно, что действия одной соответствуют вообще хоть чему-нибудь из того, на что способна другая. А тогда никакой перевод невозможен. Почему это хуже, чем избыточная неоднозначность? Потому что даже когда проблема кажется безнадёжно сложной, надежда на решение всё равно остаётся. Но безнадёжно простая проблема исключает всякую надежду!

Теперь, наконец, вернёмся к вопросу о том, насколько симулированная жизнь во внутримашинном мире может напоминать нашу обычную реальную жизнь «там снаружи». Мой ответ, как вы теперь понимаете, остаётся прежним, поскольку мы сами уже и так существуем в виде процессов, запертых в машинах внутри машин. Наши ментальные миры уже полны поразительных, волшебных, символических образов, которые придают всему, что мы «видим», смысл и значение.

Образованные люди знают, насколько наш ментальный мир отличается от «реального мира», известного учёным. К примеру, взгляните на ваш обеденный стол; ваше сознание видит в нём знакомые функции, форму и предназначение: стол – это «вещь, на которую ставят другие вещи». Однако наука говорит, что это всё только наши мысли; «на самом деле» это только собрание бессчётных молекул; стол кажется хранящим неизменную форму только потому, что эти молекулы вынуждены вибрировать по соседству друг с другом, поскольку определённые свойства силовых полей не позволяют им разлететься в разные стороны. Аналогично, когда вы слышите произнесенное слово, ваш разум придаёт этому звуку смысл и значение, хотя в физике слово – это только колебания давления в вашем ухе, порождённые столкновениями мириадов молекул воздуха – то есть частиц, расстояния между которыми на сей раз не столь ограничены.

Так что – давайте смиримся с этим отныне и навсегда – каждый из нас давно уже испытал на себе, что значит быть симулированным на компьютере!

«Ерунда, – первым делом скажут большинство людей. – Я уж точно не чувствую себя машиной!»

Но почему мы так уверены в этом? Как можно что-то утверждать об ощущениях, которые мы не испытывали? Или вы машина, или нет. Если, как вы говорите, вы не машина, то откуда вам знать, каково быть машиной?

«Ладно, но будь я машиной, я бы как минимум знал об этом!»

Нет. Это только грандиозно наивное допущение, равносильное утверждению: «Я мыслю, следовательно я знаю, как работает мышление». Но, как мы обнаружили, между нашими осознанными мыслями и производящей их механикой лежит столько слоёв, что это утверждение так же абсурдно, как и: «Я вожу машину, следовательно я знаю, как работают двигатели!»

«Однако, пусть даже мозг и является разновидностью компьютера, вы должны признать, что его масштабы невообразимо велики. Человеческий мозг насчитывает многие миллиарды нервных клеток – и, вероятно, каждая клетка тоже крайне сложна. Кроме того, каждая клетка сложным образом взаимосвязана с тысячами других. Вы можете называть это всё „машиной“, но наверняка никому не построить ничего столь грандиозного!»

Я всецело разделяю дух этого возражения.