— Просыпайся, Джон, — прошептала она, склонившись над ним, — нам пора идти.

Лоринда испуганно вздрогнула, увидев, как быстро он открыл голубые глаза.

— Домой? — нетерпеливо стал спрашивать он. — К папе?

— Да, конечно, — ответила Лоринда, — мы едем к твоему папе. Поторапливайся, нам надо идти.

Недоверчиво глядя на Лоринду, Джон громким голосом заявил:

— Я хочу к маме.

— Конечно, мы пойдем к маме, — ответила Лоринда, натягивая свитер через голову и неуклюжие, неохотно протянутые ручки малыша. — Мама ждет нас на улице. Она велела нам поторапливаться.

— Ну, ладно, — ответил он, повеселев, глядя на то, как Лоринда застегивала пуговки его свитера.

Держа на руках ребенка, Лоринда, обогнув коридор, устремилась вниз по лестнице. В коридоре было пусто и тихо, и она, открыв одной рукой дверь, вышла на улицу, так же тихо затворив ее за собой. Двигаясь по тротуару, прижимая Джона к бьющемуся, как отбойный молоток, сердцу, она шла таким торопливым шагом, что малыш подпрыгивал у нее на руках. Ей удалось совершить задуманное!

— Где моя мама? — заплакал Джон, крепко сжимая ее руку. — Где мама?

— Она дома, — грубо ответила Лоринда. — Дома, с твоим папой.

— Нет! — закричал он, упираясь в нее резиновой подошвой кроссовок. — Мама, я хочу к маме!

— Замолчи! — зашипела Лоринда, замечая оглядывающихся на них прохожих. Только здесь, за углом ведущей к Третьей авеню улице, где она намеревалась взять такси, Лоринда вдруг вспомнила, что оставила кошелек на работе. Проклятье! У нее нет ни цента! Лоринду бросило в жар от охватившего ее чувства паники. Поставив Джона на тротуар и крепко держа за руку, она тщательно стала проверять свои карманы, в которых обнаружила ключи от квартиры да кое-какую мелочь на покупку горячих закусок в торговых автоматах. Хоть раз в жизни ее склонность к вкусненькому сыграла ей на руку. Она наскребла достаточно мелочи, чтобы можно было поехать на метро. Держа Джона за руку, она поволокла его вдоль улицы.

— Ой, ой, — плакал мальчик, — мне же больно… Стальной хваткой вцепившись в руку ребенка, Лоринда продолжала тащить его по улице.

— Ну, давай же, иди, — шипела Лоринда, выдавливая из себя зловещую улыбку. — Ты что, не хочешь встретиться со своими мамой и папой?

Выдался прохладный вечер, а она забыла в офисе пальтишко Джона. И теперь она ощущала неловкость, осознавая, как они бросались в глаза прохожих, особенно после того, как Джон начал плакать.

Поднимая ребенка на руки, она вытерла рукой его заплаканное лицо.

— Поторапливайся, сейчас мы поедем на метро, — сообщила она ему. — Ты когда-нибудь раньше ездил на метро? Тебе наверняка там понравится, Джон. — Быстро пройдя через турникет, она во избежание возможной истерики в поезде старалась отвлечь Джона разговорами. Но, очутившись в весьма интересном, новом, подземном мире, поглощенный зрелищем мигающих огней поезда, малыш совершенно забыл о маме. Держа на руках Джона, Лоринда чувствовала себя настоящей матерью, которая везет к ужину своего собственного ребенка. При мысли, что все волнения остались позади и она едет к себе домой, Лоринда вдруг начала улыбаться мальчику.

Войдя в «Имиджис» и с минуту постояв в коридоре, чтобы послушать, в какой комнате еще остался народ, Каролина пришла к выводу, что все комнаты, кроме третьей студии, были пусты. Легко поднимаясь по лестнице, она заглянула в офис Джесси-Энн, но и там не было ни души. Наверное, она уже ушла домой или, с досадой подумала про себя Каролина, в отель.