|
Жизни целых народов были на ее совести. Его же преступления можно было измерить по людской шкале. Они сидели на лошадях бок о бок, пока он не заметил, что меч причиняет боль его руке, и боль эта стала невыносимой. Он только считал свои вздохи и наблюдал медленный закат Ли. А лошади расслабились под седоками. В лагере не было заметно никакого движения. - Отдай его мне, - сказала наконец Моргейн. Он повиновался, боясь самого акта передачи этого оружия, поскольку он мог быть фатальным. Но ее рука была сильной и уверенной, когда она приняла меч. Он посмотрел за спину, на Саводж, где их ждали другие. - Воды становятся ниже, - сказал он. - Убери его. - Иди, - сказала она хрипло. - Отъезжай назад! Он повернул лошадь и поехал к кваджлам, ожидающим дальше по дороге. Джиран держала уздечку своей кобылы, сидя на краю камня. Девочка встала, увидев его, дрожа от усталости. - Лорд, - сказала она, берясь за уздечку вороного, чтобы привлечь внимание Вейни, - Лорд, полукровки говорят, что мы сможем пересечь поток. Они говорят, что можно попытаться. - Было какое-то дикое отчаяние в ее лице, будто бы было что-то, глубоко сокрытое в нем. - Лорд, она разрешит нам поехать? - Поезжайте прямо сейчас, - приказал он ей сам, потому что не было смысла ждать Моргейн, и наблюдал, как они взбираются на лошадей и направляют их в этот опасный переход. И в то же время ужаснулся собственной бессердечности, что он мог послать мужчин и женщин вперед, чтобы они проложили путь для его госпожи - вместо себя, потому что она была ценна лишь для него, но никак не для них. Вот каким он становился, служа Моргейн. Он ожесточил свое сердце, несмотря на то, что в горле был комок стыда, когда он смотрел, как четыре скорбных фигуры пробираются по камням через опасное наводнение. И когда он увидел, что они удачно прошли половину пути и все еще способны продвигаться вперед, он повернул и поехал назад, к Моргейн. - Сейчас, - сказал он хрипло. - Надо ехать сейчас, лио. Мы сможем пройти. 15 Вейни занял место впереди, едучи на вороном по камням, а вокруг грохотало и отдавалась эхом вода. Отступившая вода оставила землю блестящей под лунным светом. Несколько деревьев без корней лежали там и сям во влажной долине, некоторые из них преграждали тропинку, создавая завалы ветвей, которые свисали со стороны, где их подталкивало течение. Кучи голых веток, увешанные полосками мертвой травы и листьев. Затем тропинка взбиралась выше, над каменистым плоскогорьем, над водой: здесь был мост, который пролегал через расселину. Пожалуйста, небеса, - подумал Вейни, созерцая то, что лежало перед ним, - пусть эта земля выдержит нас. |
