Но с какой стати? А где все это время был Уолли? И доктор Мэйн, и мисс Эмили видели его чуть позже половины восьмого. Он крикнул что-то мисс Эмили и скрылся из виду. В этом треклятом деле люди все время то прячутся, то выходят из укрытия. А Триэрн? Тоже слонялся где-то поблизости? Доктор Мэйн его не видел, но это еще ни о чем не говорит.

И еще одна головоломка, которая Аллейну совсем не нравилась – миссис Бэрримор, она же Зеленая Дама. Случайно или же не случайно ломает он голову над этой загадкой? И почему она трепещет при мысли о том, что ее мужу могут рассказать об этом маскараде? Ведь Бэрриморы разбогатели именно благодаря истории с Зеленой Дамой. Может, он просто велел ей об этом молчать? Она обмолвилась, что его взбесит именно тот факт, что обо всем этом стало известно Аллейну. И чем объяснить ее смятенное состояние в саду? Тогда еще ни у кого и в мыслях не было отождествлять ее с Зеленой Дамой.

И наконец, была ли мисс Кост убита потому, что она была мисс Кост, или же потому, что ее приняли за мисс Эмили?

Аллейн достал свои записи и еще раз перечитал их. Время, можно сказать, установлено. Орудие. Способ. Положение тела. Место… Место? Он подробно описал его. Между валуном и горой есть небольшая ложбинка, заросшая папоротником и мягкой травой. «Хорошее местечко для парочек, когда нет дождя», – как заметил Кумб. Выступ…

Зазвонил телефон. Аллейна хотел видеть мистер Нэнкивелл, мэр Порткарроу.

– Попросите его подняться ко мне в комнату, – сказал Аллейн и спрятал свои записи в ящик письменного стола.

Мистер Нэнкивелл был в крайней степени возбуждения. За его напыщенностью и подобострастием, с которым он обращался с Аллейном, чувствовалось едва сдерживаемое любопытство. К тому же чем дальше, тем больше Аллейн догадывался, что мэр порывается ему что-то сообщить, однако никак не может отважиться на столь решительный шаг.

– Это ужасное происшествие случилось при очень нежелательном стечении обстоятельств, – разглагольствовал мэр. – Сейчас, сэр, самый пик сезона. Порткарроу в самом центре внимания общественности. Он стал модным курортом. Сюда нахлынут журналисты, и та информация, которую они состряпают, не пойдет на пользу нашему обществу. От этих репортеров, кроме грязной болтовни, не жди ничего, так что надо приготовиться к худшему.

– По каким дням выходит местная газета?

– По вторникам, – с мрачным видом ответил мэр. – Но наши газетчики спелись с лондонскими, одним словом, записались к ним в агенты. Они все туда передадут.

– А у вас, сэр, есть на этот счет какие-нибудь соображения?

– Да, есть. Десятки. И одно другого невероятней. Слухи тут разные ходят. Однако, сэр, вы, я думаю, не станете отрицать, что с мисс Прайд вас связывают личные отношения.

– Да. Она моя старая знакомая. – И прежде чем мистер Нэнкивелл успел что-либо сказать, добавил: – Мне известно, какие сплетни распространяют здесь о мисс Прайд. Могу заверить вас, весь ход событий показывает, что она к этому преступлению никоим образом не причастна.

– Да? Вот как, значит, обстоят дела? Рад это слышать. – Аллейн уловил в его голосе фальшивые нотки. – Еще существует мнение, будто одну даму приняли за другую…

– И вы его разделяете? Не кажется ли вам, что эта версия притянута за уши?

– Черт побери, вероятно, так оно и есть, – сразу же согласился Нэнкивелл и тут же представил собственное алиби: – Вот уж не думал, что мне когда-то придется очутиться в столь унизительном положении. Итак, сегодня, как и в другие воскресные дни, мы с миссис Нэнкивелл встали в девять, а в восемь прислуга приносила нам в спальню чай.