– Они очень сдружились за последнее время, а?

– В этом нет ничего плохого. Она хорошая девушка.

– Если только не обращать внимания на этот ее акцент.

– Он не такой уж и противный.

– Может, ты и права. Что ж, красивая, здоровущая девица. И ножки что надо. Они не мешают его зубрежке?

– Он и так много занимается.

– Только не рассказывай сказок. – Майор прикурил и зашуршал газетой. Зазвонил телефон.

Миссис Бэрримор сняла трубку.

– «Мальчик и омар». Да, да. – В трубке громко щелкнуло. – Это Лондон, – сказала она мужу.

– Если это миссис Уинтерботтом, меня нет дома, – предупредил майор, имея в виду владелицу острова.

– Да, – говорила в трубку миссис Бэрримор. – Разумеется, возможно. Комнату на одного? Я запишу вашу фамилию.

В тот день им еще дважды звонили. К концу недели в гостинице были заняты все пять пустовавших комнат.

В «Лондон сан» посыпались письма. В пятницу откликнулось телевидение.

Начались школьные каникулы, а с ними кончилась работа Дженни Уильямс в Порткарроу.

* * *

– Нет, ты только взгляни! – воскликнул мистер Кастерс, хлопнув ладонью по газете, которая лежала рядом с его тарелкой. – Ты только взгляни! Негодник! Он все-таки написал!

– Да, я видела, – лениво кивнула миссис Кастерс. – Посмотрим, что тут нам насчитал мясник? – И занялась изучением счетов за месяц.

– Но, Далси, это ведь слишком. Я в ярости, – не совсем уверенно сказал священник. – Я очень зол.

– Да? Но почему? Тебе это кажется вульгарным, да? Интересно, что мистер Нэнкивелл подразумевает под 2 ф. первос. выр., если мы никогда не брали у него вырезку, тем более первосортную? Может, те два тощих кусочка с костями и жилами, что я брала на суп? Он, видно, спятил…

– Дело не только в вульгарности, Далси. Это отразится на нашей деревне.

– Каким образом? А это что такое? Какие-то три пенса и полпенни…

– Конечно же, я рад за мальчика. Радуюсь и поминаю его в своих молитвах.

– Ну, ясное дело, – отозвалась жена.

– Мы должны благодарить всевышнего, но с выводами не спешить.

– Придется мне поговорить с Нэнкивеллом. С какими выводами?

– Какой-то идиот вбил Триэрнам в голову, что это… о боже мой, что это было…

– Чудо, что ли?

– Не надо! Не говори вслух! Это слово должно произноситься в редчайших случаях, а эти двое его затаскивают, словно какую-то тряпку.

– Ладно, Нэнкивелла с меня хватит, – сказала миссис Кастерс, просматривая следующий счет. – Нет, дорогой, я уверена, что здесь нет никакого чуда. Но все равно это удивительно.

– Как и все исцеления. Они свидетельствуют о милосердии господнем, моя милая.

– Триэрны тогда напились?

– Как сапожники. Ума не приложу, что делать.

– Не волнуйся по пустякам. Мне кажется, скоро все уляжется.

– У меня есть кое-какие опасения, – мрачно возразил святой отец. – Да, Далси, у меня есть свои опасения.

* * *

– А остров большой? – спрашивала Дженни, подставляя солнцу спину.

– Крошечный. Думаю, всей суши акров четырнадцать.

– И кому он принадлежит?

– Одной престарелой даме по имени Фанни Уинтерботтом, вдове короля шпилек.