|
И если твоя удача не раскроется, ты останешься тем, чем стали многие и многие, преступившие закон родовой чести – деревом без корней, сухим листом, носимым ветром. На родине твой род не будет продолжен, в краю отеческих курганов о тебе не останется даже памяти. Но если ты найдешь в себе силы пройти через Бездну, если ты расширишь обитаемый мир, то в этом новом мире ты возродишься почти богом. Ты сам создашь новый мир для себя и своих потомков. И дерево твоей славы поднимется от земли по неба, и огромную страну покроют его ветви. Род твой умножится несчетно – но во времена величайшей своей славы твои потомки будут враждовать между собой и тем подрывать свою силу. Это – приметы всякой великой судьбы. Ты согласен на это?
– Да. – Тогда иди. – Фру Ульвхильд вдруг встала с камня, показывая, что сказала все. – Иди и возьми твою судьбу. Когда Рерик очнулся, он был один в расщелине скал. Начинался прилив, и скоро этим местом на грани миров завладеет море. Сев на песке, он помотал головой, пытаясь прийти в себя и понять, что произошло. Он отчетливо помнил, как пришел сюда и как говорил с фру Ульвхильд. И о чем говорил, он тоже прекрасно помнил. Вот только как они расстались, из памяти исчезло. Но на песке рядом остались отпечатки – значит, он и правда был здесь не один. Между камнями застряла серая ниточка – обрывок длиной с ладонь, неровно переплетенные волокна овечьей шерсти. Рерик подобрал его, бережно свернул и спрятал в сумочку на поясе. Как-никак, это нить его судьбы!
– Харальд конунг сказал, что ты уходишь, Рерик. Это правда? – Куда он тебя посылает? – В Дорестад? – В Свеаланд? – Когда уходим? – Мы идем в Свеаланд, – подтвердил Рерик. – Мы ведь должны исполнить обещание, данное Анунду конунгу. И я всех желающих приглашаю с собой – как мою дружину, так и фрисландцев и ютландцев, если среди них найдутся охотники до славы и добычи. Но предупреждаю: сюда, в Хейдабьюр, я едва ли когда-нибудь вернусь. – Что? Почему? Что случилось? – посыпались вопросы. – А я давно этого ждал, – подавляя вздох, сказал Орм Шелковый. – Бывает, что братья всю жизнь правят вместе и довольны, потому что поддерживают друг друга. А вы с Харальдом слишком сильны каждый сам по себе, и вместе вам тесно. – И с кем ты? – Рерик в упор посмотрел на него. У него замерло сердце: без дружины даже самый удачливый вождь всего лишь сухой лист, носимый ветром. – Я с тобой. Я ведь из Смалёнда, для меня Хейдабьюр и Ютландия – чужая страна. Мой дом там, где ты, мой конунг. Рерик молча положил руку ему на плечо и сжал. Орм с тем же успехом мог сказать, что его дом там, где Харальд. Уж для Орма Харальд выделил бы должность, усадьбу и все нужное знатному человеку. У него жена и маленький ребенок. Ему бы гораздо больше подошло остаться здесь и стать новым королевским фогтом в Хейдабьюре. Но он согласен следовать за Рериком, потому что верит в его удачу, которая значит больше, чем усадьбы и должности. – Скоро уходим? – озабоченно спросил Эгиль Кривой Тролль. – А то я тут одному малому кольчугу отдал чинить, успеет он? – Эх, если бы это была наша главная трудность! – Рерик усмехнулся. – Это еще не все. Идите за мной, ребята. Он прошел в гридницу, где сидел Харальд. Старший брат встретил его настороженным взглядом. Он понимал, что Рерик будет не в восторге от его решения, и ждал новых неприятностей, но намерен был настоять на своем. – Вчера ты вызвал меня на поединок, брат, – сказал Рерик, остановившись перед почетным сидением и положив руки на пояс. |
