Ночной эльф неохотно подчинился, но глаз не поднял.

Заметив это, полубог рассмеялся, и птицы тут же подхватили его смех веселым чириканьем. Мир всегда отзывался на все в унисон с Кенарием.

– Ты оказываешь мне даже большее уважение, чем те, кто считает меня своим божеством. Твой брат не преклоняет передо мной коленей, а Тиранда Шелест Ветра, несмотря на уважение к моей силе, все же посвятила себя Элуне.

– Но ведь ты предложил научить меня… нас… тому, чего не знал ни один ночной эльф.

Малфурион хорошо помнил тот день, когда оказался в священном лесу. О Кенарии ходили самые разные легенды, но Малфурион хотел знать правду. Тем не менее, обратившись к полубогу, он совсем не ожидал получить ответ.

Также он не ожидал, что Кенарий предложит стать его наставником. Для Малфуриона было загадкой, почему полубог решил заняться таким заурядным делом. И все же это случилось. Теперь они были не просто божеством и ночным эльфом, не просто учителем и учеником – они были друзьями.

– Ни один ночной эльф, кроме тебя, не желал освоить мое учение, – ответил Кенарий. – Даже те, кто принял одеяние леса… Никто с должным рвением не следовал по тому пути, который я теперь показываю тебе. Ты единственный, у кого есть талант и сила воли, для того чтобы постичь, как обращаться с силами природы. Ты такой один, юный эльф.

Малфурион хотел поговорить совсем не об этом, и слова Кенария поразили его.

– Но… но Тиранда и Иллидан…

Полубог покачал головой:

– Я уже сказал, что Тиранда обещала служить Элуне. Я не стану вторгаться в царство Лунной Богини! А о твоем брате я могу сказать лишь, что он подает большие надежды… но, полагаю, друидизм – не его стезя.

– Я… Я даже не знаю, что сказать… – Малфурион и правда не знал. Весть о том, что их с Иллиданом пути разойдутся, что брат напрасно потратил время, была такой неожиданной… Близнецы впервые не разделят общий успех. – Нет! Иллидан всему научится! Он просто своенравный! От него столь многого ждут! Ведь его глаза…

– Да, их цвет – знак того, что он оставит свой след в мире. Но мое учение ему в этом не поможет. – Кенарий мягко улыбнулся Малфуриону. – Однако ты и сам можешь его чему-то научить, не так ли? Может быть, тебе удастся преуспеть в том, в чем потерпел неудачу я?

Щеки ночного эльфа почернели от смущения. Разумеется, шан’до прочитал его мысли. Малфурион действительно собирался сделать все, что было в его силах, чтобы Иллидан продвинулся в постижении друидизма… но он знал, что это будет нелегко. Учиться у полубога – это одно, у Малфуриона – совсем другое. Иллидан будет постоянно думать о том, что оказался не первым учеником, а вторым.

– Что ж, – тихо добавил Владыка Леса; на его рога как раз приземлилась маленькая красная птичка, а ее розовый друг уселся ему на руку. Для Кенария подобное было привычно, но ночной эльф не переставал этому удивляться. – Ты ведь хотел задать мне какой-то вопрос…

– Да. Великий Кенарий… Меня беспокоит один повторяющийся сон.

Золотые глаза сузились.

– Всего лишь сон? Вот что тебя беспокоит?

Малфурион поморщился. Он уже не раз бранил себя за одну только мысль о том, чтобы потревожить полубога рассказом о своей беде. В самом деле, как может навредить какой-то сон, даже если он вечно повторяется? Всем снятся сны.

– Да… Он снится мне каждую ночь. А с тех пор как я стал твоим учеником, он кажется еще правдоподобнее, еще настойчивее.

Он ждал, что Кенарий будет смеяться над ним, но вместо этого Владыка Леса лишь пристально посмотрел на него.