– Да, конечно, – согласился Эленд. – Но хоть книг о ведении войн немного, есть другие – о политике. И их полным-полно. Бриз, ты говорил вчера, что быть самой слабой стороной в трехстороннем тупике выгодно для нас.

– Точно. Мы можем решить исход битвы для любой из сильных сторон.

– Так вот, поскольку теперь в деле три стороны, – продолжал Эленд, – это уже не война, а политика. В точности как соревнование между Домами, где даже самые влиятельные не могут обходиться без союзников. Малые Дома по отдельности слабы, но они превращаются в силу, если действуют сообща. Мы сейчас подобны одному из малых Домов. Если мы хотим чего-то добиться, надо сделать так, чтобы враги о нас забыли – или, по крайней мере, посчитали неопасными. Пусть оба решат, что разобрались с нами и что нас можно использовать для победы над войском противника. Использовать, а потом присвоить то, что останется. Если мы их в этом убедим – они оставят нас в покое и сосредоточатся друг на друге.

Хэм в сомнении потер подбородок:

– Ты говоришь об игре на два фронта, Эл. Это очень опасно.

– Нам придется переходить на сторону того, кто будет слабее в отдельно взятый момент, чтобы они продолжали кусать друг друга. И нет гарантий, что победитель будет достаточно ослаблен, чтобы мы с ним разобрались сами, – поддержал Хэма Бриз.

– Не говоря уже о проблемах с продовольствием, – прибавил Доксон. – То, что вы предлагаете, потребует времени, ваше величество. Времени, на протяжении которого мы будем в осаде и наши запасы будут истощаться. Сейчас осень, а скоро придет зима.

– Будет трудно, – согласился Эленд. – И рискованно. Но, думаю, мы справимся. Заставим обоих думать, что мы на их стороне, но помощь никому оказывать не будем. Мы настроим их друг против друга, истощим их запасы и боевой дух, подтолкнем к конфликту. Когда пыль уляжется, выжившая армия может оказаться достаточно слабой, чтобы мы ее победили.

Идея Эленда явно произвела впечатление на Бриза.

– В этом есть шик. И это, пожалуй, будет весело.

– Ты имеешь в виду, что кому-то придется делать за нас нашу работу, – улыбнулся Доксон.

– Манипуляция отлично работает с отдельными людьми, поэтому не вижу причин, по которым она не годилась бы для государственной политики, – пожал плечами гасильщик.

– Так, вообще-то, и действуют правители в большинстве случаев, – задумчиво проговорил Хэм. – Что такое правительство, как не узаконенный способ заставлять других делать всю работу?

– Э-э, и каков наш план? – уточнил Эленд.

– Не знаю, Эл. – В голосе Хэма слышалось сомнение. – Пока что все похоже на один из планов Кела – безрассудно, отважно, немного безумно.

Кажется, он был удивлен тем, что подобное предложение поступило от Эленда.

«Я могу быть столь же безрассудным, как любой другой человек», – с негодованием подумал Эленд. И замер, неуверенный, что хотел бы продолжать эту мысль.

– Мы можем навлечь на себя серьезные неприятности, – предостерег Доксон. – Если любой стороне надоест играть…

– Они уничтожат нас, – спокойно договорил Эленд. – Но… ладно, господа, вы же игроки. Не верю, что этот план привлекает вас меньше, чем простой поклон перед лордом Сеттом.

Хэм и Бриз обменялись взглядами – они явно обдумывали идею. Доксон закатил глаза, но было видно, что возражает он просто по привычке.

Нет, они не хотели выбирать безопасный выход из положения. Эти люди бросили вызов Вседержителю, а прежде зарабатывали на жизнь, дурача аристократов.