|
Коридоры здесь освещаются высокими окнами с кустами возле них; доски объявлений на стенах оповещают о спектаклях, вечерах поэзии, лекциях с вином после их окончания. По какой-то причине коридоры, кроме того, отданы под выставку детского искусства; студенты сидят на скамьях и разговаривают. На дверях яркие таблички с фамилиями; Говард читает их, проходя мимо. Затем перед табличкой «Мисс Э. Каллендар» он останавливается; он стучит. Ответа нет, а потому он снова стучит и ждет. Дверь соседней комнаты чуть-чуть приоткрывается; оттуда выглядывает темная голова с взлохмаченными волосами и печальной физиономией, несколько секунд смотрит на Говарда, а затем втягивается внутрь. Лицо как будто неясно знакомое; Говарду вспоминается, что эта унылая фигура – преподаватель английского факультета, человек, который за десять лет до этого издал два довольно известных и приемлемо встреченных критикой романа, исполненные, как тогда было свойственно романам, нравственными метаниями и озабоченностью. С тех пор – полное безмолвие, словно под давлением современной перемены, не осталось никаких нравственных метаний и озабоченности, никакого нового материала для вышивания узоров. Только он сам упрямо существует; он нервно проходит по академгородку, он преподает в тоске, он избегает незнакомых людей. Говард стучит в дверь этого человека; не услышав ответа, он ее открывает. Писатель различим не сразу; он сидит вне света в самом дальнем углу, скорчившись над пишущей машинкой, с сомнением глядя на своего посетителя.
– Извините, что беспокою вас, – говорит Говард, – но я ищу мисс Каллендар. Вы не знаете, где она? – По-моему, нет, – говорит тот. – И у вас нет никаких предположений? – спрашивает Говард. – Ну, я подумал, что ей лучше отправиться домой, – говорит тот, – она крайне расстроена. – Ну, дело крайне срочное, – говорит Говард. – Не могли бы вы дать мне ее адрес? – Боюсь, что нет, – говорит тот. – Это очень важно, – говорит Говард. – О мисс Каллендар нелегко что-нибудь узнать, – говорит романист. – В личном плане она очень замкнута. – Вы знаете ее адрес? – спрашивает Говард. – Нет, – говорит тот, – нет, не знаю. – Ну, что же, – говорит Говард, – если хочешь узнать что-то о людях, это всегда возможно. Немного настойчивости. Чуть-чуть любопытства. – Иногда этого лучше не делать, – говорит тот. – Ничего, – говорит Говард, – я его узнаю. – Я предпочел бы, чтобы вам этого не удалось, – говорит романист. – Удастся, – говорит Говард, выходя из кабинета и закрывая дверь. Он возвращается из света и воздушности Гуманитарных Наук в темную массивность Социологических; он садится за свой стол и просматривает адресную книгу университета, телефонную книгу Водолейта. Он звонит в регистратуру, где по идее должны храниться такие сведения; их там нет. Он звонит секретарю английского факультета; он звонит декану. Он звонит в хозяйственный отдел; он звонит в университетскую библиотеку. Он звонит в университетский книжный магазин. – Да, – говорит управляющий, – для открытия счета нам требуется домашний адрес. Я погляжу и позвоню вам. Говард надевает свое пальто, свою шляпу и сидит за письменным столом, ожидая, чтобы телефон зазвонил. – Рад помочь, – говорит управляющий, – вот он. Говард записывает адрес, идет на автостоянку, садится в фургон, едет под унылым зимним небом в город. Найти адрес на практике оказывается столь же нелегко, как и в теории, поскольку он приводит в ту часть города, где Говард бывает лишь изредка – старинную, курортную. |
